"Зиновий Юрьев. Полная переделка (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

спросил меня:
- Вы уже говорили мне давеча об измененных... А вы...сталкивались с
ними?
- Да, конечно.
- Расскажите мне еще о них.
- Они люди. Даже лучше, чем мы с вами. Они добры и кротки. Они такие,
какими должны были бы быть все. Но так как все не такие, они заклеймены.
Добротой и кротостью.
- Вы идете, мистер Рондол? - спросил тюремщик.
- Иду.
Не прощаясь с Гереро, я вышел из камеры.
Самое страшное, когда заключенный начинает думать об измененных. Это
значит, он перестает бултыхаться и собирается идти ко дну. Он уже мысленно
сдался. И чем больше он думает об измененных, тем услужливее мысль
расписывает их. Все зависит от точки отсчета. Здоровый, преуспевающий
человек содрогается при мысли о том, что может стать измененным.
Заключенный, ожидающий суда и уже потерявший надежду, смотрит на такую
перспективу совсем другими глазами...

***

В оставшиеся до суда дни я метался как затравленный. Я несколько раз
был на Индепенденс-стрит, я разговаривал со всеми, кто видел там Гереро, я
еще раз разговаривал по телефону с Урсулой Файяр, добился проверки
психического состояния Гереро - все было напрасно. Мы были там же, с чего
начали. Мы не продвинулись ни на шаг.
Я стал злым и раздражительным. Дважды я орал на Гизелу так, что у нее
наворачивались слезы на глазах. Дважды, когда я ставил в гараж машину, я
задевал за край ворот. Раньше ничего подобного со мной не случалось.
В день суда я проснулся рано и долго лежал неподвижно, слушая страстное
воркование голубей за окном. Когда я был маленьким, я долго думал, что это
кто-то стонет, что кому-то очень плохо, что кто-то умирает. Я боялся
спросить у матери, кто умирает, потому что боялся смерти и боялся говорить о
ней. А умирающий продолжал стонать изо дня в день, не теряя сил, и мой
детский умишко начал сомневаться. Тогда я сделал то, что мог сделать
сразу, - высунул голову в окно и увидел сизых, жирных голубей на карнизе.
Теперь я знаю, кто стонет за окном. Еще одной тайной меньше. Впрочем,
стонать нужно было бы мне - никогда я еще не ощущал себя таким беспомощным.
Я ехал не в суд, нет. Скорее в цирк, где клоун Язон Рондол будет смешить
уважаемую публику.


Глава 5

Разглядывая публику, я заметил немолодую женщину, которая смотрела на
Гереро со странным выражением лица. Что-то вроде жадного любопытства,
смешанного со страхом.
- Вы, случайно, не знаете вот той женщины в сером костюме? - спросил я
у Гереро.
- Случайно знаю. Это моя жена.