"Зиновий Юрьев. Кукла в бидоне" - читать интересную книгу автора

"Не знаю..."
"Пойдешь! - уверенно отрубил Федор Федотыч. - Пойдешь! Есть в тебе,
Паша, основа жизни!"
И ведь действительно пошел. Пошел. И уж давно нет Федора Федотыча -
зарвался, второй раз сидит, крепко влип, - и уж давно он сам не Паша, а
Павел Антонович, директор продовольственного магазина, а вот поди ж ты,
помнит его слова об основе жизни.
А ведь все меньше и меньше людей понимают теперь эту основу. Взять хоть
Валентину... Тяжело становится работать, неуважительно. "Ты продавщица,
стоишь за восемьдесят "ре". Я директор, помочь тебе могу, но ты уважай, черт
тебя драл! Я даже с режиссерами знаком, в Доме кино бываю, а для нее,
продавщицы, видите ли, плох..."
Павел Антонович помотал головой, хмыкнул, вышел из своего
кабинетика-каморки и позвал Екатерину Сергеевну, кассиршу.
- Катя, - сказал он ей тихо, - дай-ка мне из кассы рублей восемьсот.
- Восемьсот?
- Восемьсот. Вечером вложим обратно, самое позднее завтра утром, так
что ты, Катя, не волнуйся. Все будет в ажуре.
Павел Антонович положил деньги в карман, застегнул нейлоновую куртку и
не спеша пошел к гастроному.
"Интересно, сколько привезет Иван Александрович?" Хорошо он рассчитал.
Точно, что подавится тот скорей, чем поделится с кем-нибудь, когда пахнет
хорошим кушем. Вот ведь загадки жизни - идиот, а режиссер. Был режиссером,
вернее. Был, да сплыл, замашки одни остались. Ох, замашки остались: Паша,
достань... Паша, принеси... Паша, сделай... Хам... Дарил себя. Еще бы!
Известный режиссер, осчастливил, можно сказать, какого-то там торгаша. Раз в
год в Дом кино брал. И на этом спасибо, Иван Александрович, выделили,
приметили маленький винтик, по фамилии Польских, не побрезговали. И мы не
побрезгуем, пощиплем вас немножко...
Павел Антонович закурил и прибавил шагу. Опаздывать нельзя. Все идет
нормально. С таким окунем, как Иван Александрович, можно не волноваться:
голый крючок от жадности заглотнет. И промолчит. Позориться не будет. А
может быть, будет - рванет на Петровку, в угрозыск?
На мгновение Павел Антонович почувствовал страх, сосущее ощущение в
желудке, но тут же успокоился, привычно взял себя в руки. Все продумано. Сам
пострадал на восемьсот рублей. Больше не было, проверьте. И уж в самом
крайнем случае признаться, что взял из кассы. Выговор... Ай-ай-ай,
выговор... Да нет, не пойдет он на Петровку, идиотом нужно быть для этого...
Павел Антонович подошел к гастроному как раз в тот момент, когда
Вяхирев вышел из "Волги".
- Сколько достал? - настороженно спросил он.
- Восемьсот, - вздохнул Павел Антонович, - всех обегал.
- А ты бы у себя в кассе взял, - добродушно посоветовал Вяхирев.
"Вот жмот, - подумал Павел Антонович. - Человека такой задушит и глазом
не моргнет".
- Что вы, Иван Александрович, за кого вы меня принимаете?
- А где же наши узбеки? - оглянулся режиссер. Он был возбужден и
разговорчив. - Неужели не придут? Придут, - успокоил он сам себя. - Придут.
- А сколько вы привезли? - спросил Павел Антонович и невинно посмотрел
на товарища.