"Зиновий Юрьев. Кукла в бидоне" - читать интересную книгу автора

Шутка, розыгрыш были для них неким священным ритуалом, чем-то
чрезвычайно важным, и стоило одному начать, как второй тут же начинал
подыгрывать вне зависимости от настроения.
- Итак, капитан Голубев, документ номер один, он же фактически долговая
расписка, он же вексель. Черным по белому здесь написано, что первое место в
чемпионате шестьдесят восьмого года займут футболисты московского "Динамо".
Написано вашей рукой, капитан. Моей же написано, что чемпионами снова будут
киевляне. Папирус уже пожелтел от времени, как-никак лежит с апреля, а
сейчас, слава богу, октябрь, но даже без лупы можно разобрать, что
проигравший обязуется поставить выигравшему одну бутылку коньяка, причем в
скобках сказано, что коньяк и коньячный напиток вовсе не одно и то же.
Таблицу первенства - будем откровенны- вы знаете значительно лучше, чем
таблицу умножения, капитан, и я думаю, что вы смело можете уже идти в
магазин. Рекомендую Столешников переулок. Знаете, там справа, если стоять
спиной к Петровке, есть такой магазин...
- Слышал, - скорбно вздохнул Голубев.
- Не расстраивайтесь, капитан. Московское "Динамо" - прекрасная
команда, спору нет, второй круг они идут как звери, но уж слишком много
очков растеряли в первом. Далее представляется документ номер два. Вы,
коллега, ставили еще одну бутылку коньяка против моих трех, что
кировобадское "Динамо" останется в высшей лиге. Увы, и в этом случае...
Зазвенел телефон, и Шубин взял трубку. Лицо его сразу поскучнело,
приняло обычное выражение, которое Голубев называл про себя "должностным".
- Хорошо, - сказал Шубин, - сейчас иду. И Голубев тоже. - Затем,
повернувшись к капитану, он кивнул: - К дежурному. Там двоим подложили
куклу. Пошли.
...У высокого, одетого в коричневый плащ-реглан, было крупное,
складчатое лицо, сложенное в кисло-брезгливую гримасу. Второй, пониже и
подороднее, нервно теребил ладонью широкий мясистый подбородок с ямочкой
посредине, ерзал на стуле, шумно вздыхал.
- Ну-с, на что жалуемся? - спросил Шубин.
Высокий на мгновение поднял глаза, взглянул на Шубина и угрюмо
пробормотал:
- На жуликов, не па погоду же. Черт те знает что творится средь бела
дня...
- И на свою дурость жалуемся. Четыре тысячи восемьсот рублей отдать по
доброй воле взамен старой газеты и буханки хлеба... Руки оторвать мало... -
решительно добавил второй.
- Кому? - невинно спросил Шубин.
- Себе в первую очередь, - сказал потерпевший с такой убежденностью,
словно давно мечтал расстаться с руками.
- Насчет рук мы вам помочь вряд ли сумеем, но придется пройти в нашу
комнату, а то мы здесь можем помешать. Пойдемте.
Вернувшись к себе в кабинет, Шубин привычно глянул на часы - было уже
восемь, Миша будет спать, когда он приедет, - и с легким вздохом сказал:
- Ну что ж, давайте знакомиться.
- Вяхирев Иван Александрович, двенадцатого года рождения, - медленно
произнес высокий. Говорил он словно нехотя, с трудом выдавливая из себя
слова, как полузасохшую зубную пасту из тюбика. - Режиссер студии
технических фильмов министерства... Что еще?