"Василий Иванович Юровских. Синие пташки-пикушки (Лирическое повествование в рассказах) " - читать интересную книгу автора

- Айда, робя, к бабушке нашей, вон у колодца она! - крикнул Кольша, и
мы прыгнули с крыши в ботву картошки.
- У Соломеи утащили? Ох и нехорошо, нехорошо, внучки... одна и утеха
для нее - Федьшины голуби. Убили ведь его на войне, убили... Третьего дня
похоронная пришла... - говорила бабушка и утирала запоном глаза.
Приуныли мы и вовсе, как услыхали от бабушки о похоронной на
Соломеиного Федора. И до того стыдно, до того стало жалко Соломею - хоть
реви и неси голубят с повинной... Что же наделали мы, пустоголовые!.. И
зачем Осяга затравил нас голубями...
Бабушка повздыхала, высморкалась в запон и ласково молвила:
- Дак чо уж теперь с вами поделаешь... Растите, бог с вами! А я
Соломее как-нибудь скажу, чтоб она не шибко убивалась о голубятах, не
думала на детдомовцев. Растите, робятки!
- Баушка, а кормить-то их чем? - осмелел Кольша.
- Кормить?! А и правда, чем вы их кормить станете? Голубки-то их
отрыжкой своей вскармливают, а вот вы чем? Хлебного у нас с вами - помелом
мети, хоть гусиным крылышком - все одно, кроме пыли, ничего по сусекам не
наметешь. Творожком можно изо рта, а опосля и зернышком расстараетесь.
- Спасибо, баушка! - хором вырвалось у нас.
Мы рванули огородом к нашей избе. Скорее, скорее! Творог есть, мама
еще утром сунула маленьким ухватом две кринки простокваши на творог.
Покуда творогом накормим, а потом можно у кладовщика Ивана Федоровича
Грачева попросить полазать под казенными амбарами, все равно есть щелки в
полах, и зернышки, наверное, сыплются на землю. Иван-то Федорович не в
пример бригадиру - добрый человек, нет-нет да и сунет нам по горстке
гороха. А чтоб за милостыню не считали - найдет какую-нибудь работу: то
телят отогнать из-под навеса, то гусей проводить от амбаров на прудок к
дедушке Егору. А ведь он тоже раненый с фронта пришел, правая рука на
черной повязке, и сын у него Макарка с детства инвалид - простудился
босиком на поскотине весной и хромает теперь, с костылями ходит...
Поочередно жевали творог и разевали рты, куда голубята совали свои
клювики. Кольша все остерегал нас с Осягой:
- Смотрите, клювики у них мягкие, не изогните крючком! Голуби они, а
не ястребы.
Изо рта и водой напоили голубят; они перестали пищать, а глаза
закрылись белой пленочкой. Уснули цыплята и головки уронили на полные
зобы. Из фуражки переложили их в старую тятину шапку, сшитую из заячьей
шкурки. Да куда вот ее девать? На печь бы, в тепло, но там днюет и ночует
кот Мишка - ворюга из ворюг. Вон сосед Андрей Бателенок, чей огород
выходит к нашему заулку, орал мне, будто кот наш изжевал все стручки
сладкого гороха. Может, и верно: жрет же он бобы в своем огороде!
Сестра Нюрка ушла помогать маме стирать детдомовское белье, и мы,
вытурив кота, двери не только плотно закрыли, а и прижали деревянной
ступой. Надо сбегать на Маленькое озерко искупаться и Осяге помочь воды из
ключа натаскать. А он не близко, в ложке, возле дома Федора, Трахомы по
прозвищу.
Нашу маяту мама заметила. Она подозрительно поглядывала на нас и,
лишь услыхала слабый писк, строго спросила:
- А ну, кого опять притащили?
Кольша послушно протянул шапку с верхнего голбца, и мама ахнула: