"Василий Иванович Юровских. Синие пташки-пикушки (Лирическое повествование в рассказах) " - читать интересную книгу автора

После уроков огородной межой удрал я прямо к бабушке и рассказал, как
выдал меня Кольша. Она пообещала сходить к Марии Александровне. Когда
бабушка ушла к Димкиной матери в школу, я забрался на полати, чтоб не
увидала ненароком мама. Тихо лежал и потом всем телом вздрогнул, когда
кто-то постучался с улицы в окно. Плотнее прижался к полатницам, но стук
повторился. Осторожно глянул через брус и... не поверил. На улице под
окном стоял Димка!
Минуя верхний голбец, слетел с полатей на пол, выскочил в сени и
открыл дверь. Я начал что-то говорить, но дружок опередил:
- Да не сержусь я на тебя, Васька! Не сержусь! Зато знаю теперь, что
такое перец. А про лимоны мама рассказала. Они, Вась, тоже не сладкие, а
пахучие, и потому с ними чай пьют. А еще знаешь, - улыбнулся Димка, - меня
подгорновские ребята Лимоном дразнят. Теперь и у меня прозвище есть.
Теперь и я, как все деревенские. А то Каменских да Каменских!..


МАНЬКИН КУСТ

Мы с братом Кольшей нежились под окуткой на полатях, когда мама
побежала на работу, и только в сенях она вспомнила про вчерашнюю новость:
- Ребята! А и совсем я было запамятовала: директор нам сказывал, что
сегодня укажут покос для детдомовских рабочих. Смотрите, никуда вечером не
убегайте, ждите меня дома. Ладно?
- Ладно, ладно! - отозвалась за нас сестра Нюрка у печи, где она
готовила похлебку на обед.
Мы с Кольшей стали загадывать: где, на угоре или у болота Трохалево,
отведут нам косить сено для нашей коровы Маньки?
Пускай мама и не наказывала ничего, однако Кольша сам достал из-под
сарая литовки и начал их налаживать. Расклинил кольца, и пятки литовок
перестали болтаться, как будто приросли к литовищам. А у тятиной
полномерной литовки пятка крепится четырехугольным хомутиком с винтом, и
брат аж покраснел, натуго подкручивая винт. Потом он сыромятными концами
перевязал ручки, выкатил комелек-коротыш с отбойной бабкой и поплевал на
лезвие тятиной литовки, прежде чем оттянуть ее отбойным молотком.
Одну за другой Кольша отбил все пять литовок и опробовал их на
крапиве вдоль прясла на заулке. Самую маленькую, четвертную, протянул мне:
- На-ко, Васька, покоси! Да не изгадай по жердям.
Я тоже помахал в охотку, оголил с заулка прясло огорода Андрея
Бателенковых. Ничего, не разучился за зиму, ни разу не воткнул в землю
носок литовки и по жердям не изгадал.
А брат добрался до граблей и вил. Мне велел смазать дегтем ступицы,
спицы и ободья колес у телеги. Упряжь вся хранилась в чулане и была
починена Кольшей давно, когда еще по первому снегу вывезли с Мохового
болота накошенную осоку на подстилку Маньке.
Вечером Манька подозрительно скосила глаза на телегу с литовками,
граблями и вилами. Видно, догадалась, к чему они оказались на телеге, и
тревожно дышала, пока Нюрка доила ее. Очутившись на заулке, Манька
успокоилась и дотемна паслась на воле. И мы не ложились спать, дожидались
маму: сегодня рабочие детдома дометывали последний зарод для колхозных
быков...