"Николай Ютанов. Возвращение звезды Капернаума (Зеленая дилогия #2)" - читать интересную книгу автора

растопленную солнцем сиесты. Тишина. Танкетка спецов стояла за шлагбаумом,
задрав ствол скорострельной пушки. К четвертому левому колесу прислонилась
пара пустых картонных труб от "Стрел".
- Хрен с вами, - пробурчал лесовик. - Если живы, через полчаса сами
прискачете...
И снова ему почудился запах галлюциногена. Голову чуть повело, и чьи-то
лица показались в окне заставы.
Теперь все пофиг. Юлька на четвереньках под колючей проволокой
вывалился из подлеска.
Все. Пошла плотиновая погань. Ил, дрек, понос мироздания, слитый в
неколебимую гору, вшитый в мозг страстным желанием, разложившийся на
жесткую вибрацию кристаллической решетки и оживленный одним - одним! -
словом... И опять память... Ненавистная память!.. Красный кумач заветного
слова по-прежнему горел в гранитной пасти циклопа, оживляя чудовище.
Только одно слово - Счастье. Бедный раввин не удержал беглого монстра и
стал его частью - демоном убогого выбора. Бедная кленоволосая девочка. Ты
убила своего монстра, и это стоило тебе жизни... Пресно пахло горячей
глиной.
Сюр, мрак, мразь. Юлька скреб ногтями щеки. Толпы мальчиков и девочек в
карминовых галстуках и шевронах на голое тело безмерно любили память о
своих давно передохших предках. Женщины, рыхлые и неприятные, как горы
грязной мыльной пены, в тоске по Слову терзали и сладострастно душили
своих детей. Старики с горящими глазами глотали слова, исторгаемые глоткой
монстра... И который раз Пречистая Дева родит сына Дьявола, рассекая тело
Гермафродита на полюса любви и ненависти... Этиловые и конопляные миражи
накатывали на Юльку, заплевывали убогостью желаний и текучими неясными
страстями, порождая маленькие островки эйфории. Но Юлька чувствовал:
Плотина рядом и, как предсказывал Юрген, раскачивает подсознание.
Голый лес наполнился чавкающими звуками. Казалось, тысячи фаллосов сыто
хлюпали в горячих влагалищах. Лес парил в конвульсивном, покачивающемся
движении. Ветви мягко, словно женские губы, касались кожи. Странные пары
кружились в разбросах папоротника среди мха и тумана... И вдруг - боль,
как кипяток, летящий в лицо. Юлька захохотал от счастья. Его трясло в
тягучем невыносимом оргазме. Чудо, материальное и неуловимое, слилось с
ним в ослепительном счастье боли вырываемого позвоночника...
Юлька стоял, упершись руками в горячую корку Плотины. Он был бос,
ступни жгло дымящимся битумом. Рядом, уперев ковш в Плотину, стоял
колесный робот. Каучук шин оплавился, потек, но габариты горели. Робот
слепо царапал битум надломленным щупом.
Юлька задрал голову. Плотина дрожала: тысячи больших и малых трейлеров
ползли по верхней кромке, сбрасывая вниз вонь сожженной нефти.
- Сейчас, Вовик, - сказал Юлька.
Он сбросил рюкзак и, откинув клапан, вытащил и разложил детали на спине
робота. Напевая, он принялся собирать механизм. Боли не было. Он успел ее
выключить. И дошел. Юлька с тоской посмотрел на обуглившуюся кожу ступней.
- Ну вот, - сказал он.
Юлька примкнул механизм к Плотине, включил и неторопливо пошел назад,
волоча рюкзак по битуму.
- Боже, - сказал Юлька.
Машина сработала. Взрыв кумулятивно подбросил глиняную стену. Плотина