"Леонид Абрамович Юзерович. Клуб "Эсперо" (Повесть) " - читать интересную книгу автора - Сиди, Генька, - приказал Ходырев. - С ими не поспоришь.
На руках у его жены зашелся в вопле младенец, и именно потому, что жаль стало и Геньку, и эту бабу, и младенца, Семченко решил не поддаваться жалости. Он встал: - Можно мне выступить? Судья удивился: - Зачем? - Позвольте, - вмешалась Альбина Ивановна, - в слушании дела имеют право принять участие один защитник и один обвинитель из числа присутствующих на заседании. - А вы кто? - спросил судья. - Обвинитель или защитник? - Это уж вы сами решайте. Я просто хочу зачитать суду и собравшимся вот это письмо, поступившее к нам в редакцию. - Семченко достал из карман? листок, развернул и помахал им в воздухе. - Вот... "В декабре 1918 года при эвакуации красных со станции Буртым был выброшен кем-то из вагона маховик с валом кривошипа двигателя внутреннего сгорания. Недавно ездил с женой в коопторг за мукой и увидел: он до сих пор лежит на станции Буртым, когда в республике нужда. Как же получаются такие дела? Муки нет, мыла нет, машина где-то стоит в бездействии, а маховик лежит. С комприветом Семен Кутьев"... Видите, товарищи, - Семченко посмотрел на Геньку, - что творится! Машины стоят, станки стоят. Мы даже хлеб из Сибири вывезти не можем, потому что паровозов не хватает... - Покамест и лошади нужны! - подскакивая к эстраде, крикнул Генька. - Правильно, - согласился Семченко. - Кто же говорит, что не нужны? И гражданина Ходырева мне, конечно, жаль. Но судить его следует по всей никогда. Опять, надрывая душу, заверещал ходыревский младенец, и кто-то сзади сказал: - Да не щипи ты его, бога ради! Не шипи... - Перестань, мать! - Генька погрозил ей кулаком и бесшумно, по-кошачьи, вскочил на эстраду. - Вот если бы папаня мой только обрезки брал, вы бы его к штрафу приговорили? Так? А остальное он для доброго дела позаимствовал. Для всеобщего счастья. Так? Вот за эти обрезки и судите, по справедливости! Семченко уже сидел на своем месте, испытывая почему-то чувство неловкости, хотя все вроде сказал правильно - меньше всего этот мужик заботился о всеобщем счастье. Потом поднял голову и встретился с ненавидящим взглядом Геньки, которого милиционер выводил из зала. Глаза у него были бешеные, чуть выкаченные из орбит. Ходырева приговорили к году общественно-принудительных работ с высылкой из города. Семченко выслушал еще одно дело, перекинулся с Альбиной Ивановной несколькими словами по поводу завтрашнего вечера в Стефановском училище, а когда вышел на улицу, сразу увидел Геньку: одна рука в кармане штанов, другая отведена за спину, напряжена в плече. Семченко двинулся к нему, намереваясь поговорить по-хорошему, все объяснить, и тут же пущеный камень скользом оцарапал скулу. - Ты что? - Он остановился. Генька отпрыгнул в сторону и заорал: |
|
|