"Игорь Забелин. Долина Четырех Крестов" - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

в которой по восстановленным дневникам Жильцова дается описание первого
этапа работы, экспедиции, принимаются к сведению гонкие и обстоятельные
характеристики участников плавания, а также содержатся некоторые рассуждения
о том, что история повторяется
Все сохранившиеся страницы дневника Жильцова мы прочитали без особого
труда, лишь изредка прибегая к помощи хроноскопа. Жильцов писал
обстоятельно, четко, очень доброжелательно по отношению ко всем участникам
экспедиции и почти не упоминая самого себя - то есть так, как писало
большинство отечественных путешественников. Этим он сразу расположил нас к
себе, и мы, читая его дневники, верили каждому его слову. Записки других
участников экспедиции, прочитанные позднее, позволили нам составить полное
представление о Жильцове. Он принадлежал к прекрасной школе русских военных
моряков - высокообразованных, гуманных, преданных науке, к числу людей с
широким кругозором, ясным умом и твердой волей. Такими были Крузенштерн и
Лисянский, Лазарев и Беллинсгаузен, Коцебу и Нахимов, Литке и Седов. В
дневнике Жильцова почти отсутствовали отвлеченные рассуждения, но весь строй
его мыслей, проскальзывающие в записках симпатии и антипатии позволили нам
заключить, что он хоть и не был революционно мыслящим человеком, но,
безусловно, был прогрессивно настроенный ученый. В этом убеждали нас и
факты - в частности, отношение Жильцова к Розанову и Черкешину. Судьбы этих
трех людей с разными убеждениями и разными характерами завязались в сложный
узелок сразу же, как только экспедиция покинула Якутск.
В дневнике Жильцова содержалась подробная, заметно выделяющаяся по
стилю запись. Мы назвали ее "оправдательной", хотя в прямом смысле слова
Жильцов не оправдывался. Просто вскоре после выхода из Якутска, когда
"Заря-2" уже шла вниз по Лене, он написал в своем дневнике, что экипаж шхуны
недоукомплектован и что где-нибудь по пути придется нанять еще одного
матроса; Жильцов подробно аргументировал это, а через страничку мы
обнаружили короткую, из двух строчек справку о том, что на борт шхуны взят в
качестве матроса С. С. Розанов. Нам показалось странным, что Жильцов сам
нанял матроса - экипаж обычно комплектует капитан или командир корабля. И
Жильцов далее добросовестно отметил, что лейтенант Черкешин решительно
протестовал против взятия на борт еще одного политического ссыльного. Однако
Жильцов настоял на своем.
Эпизод этот сразу прояснил многое. Во-первых, мы помнили, что Розанов
работал вместе с Зальцманом на верфи в Якутске и, следовательно, мог
наняться в экспедицию там. Видимо, что-то помешало этому. Мы все склонились
к мысли, что за Розановым в отличие от Зальцмана был более строгий надзор и
местные власти отказали ему в разрешении уехать с экспедицией: как-никак,
экспедиция намеревалась выйти к берегам Америки. Но Розанов стремился
попасть в экспедицию, и Жильцов, который не мог не знать о мнении властей,
сочувствовал ему и помог: Розанов присоединился к экспедиции уже в пути,
несмотря на протест лейтенанта Черкешина...
Выйдя из устья Лены в море Лаптевых, "Заря-2" взяла курс прямо на
Новосибирские острова. Море уже очистилось ото льдов, и шхуне попадались
лишь редкие, изъеденные морем льдины, легко крошившиеся под форштевнем.
Через несколько дней "Заря-2" подошла к острову Васильевскому, что
расположен на пути к Новосибирским островам. Этот остров открыл еще в 1815