"Виталий Забирко. Право приказа" - читать интересную книгу автора

штатива, висела платформа диагноста. Гидас плакал. Долли сосредоточенно
возилась у пульта диагноста, а Шеланов сидел на стуле рядом с Гидасом и
держал его за руку.
- Мне надо было идти... - трудно, с болью выдыхая из себя слова, говорил
Гидас. Слез, бегущих по щекам, он не замечал. - Я же знаю "мухолов" как свои
пять пальцев... Надо было вывести его из диафрагмы... разогнать... по
спирально сужающейся траектории... и катапультироваться - Компьютер бы сам
довел...
- Я вернулся, - сказал я.
Шеланов мельком глянул на меня, кивнул.
- Разрешите доложить? - официальным тоном спросил я.
- Потом, - отмахнулся он.
- Не потом, а сейчас. Я считаю, что действия капитана Нордвика на лайнере
"Градиент" граничат с преступлением.
Шеланов поднял на меня недоуменный взгляд. Затем отпустил руку Гидаса и
встал.
- А ну, пойдем отсюда, - сказал он и, подхватив меня под локоть, вышел из
медотсека.
- Что ты сказал?! - спросил он.
- Я сказал, что действия капитана Нордвика преступны. Он не имел права
приказывать Шеману идти на смерть. Допустим, это можно и оправдать
сложившейся ситуацией, но с моральной стороны - Нордвик совершил убийство.
- С моральной стороны?..
Лицо Шеланова обострилось, стало жестким.
- Ты еще назови смерть Шемана подвигом. В результате этого, как ты
говоришь, преступления, спасено восемьсот двадцать три человека.
- Сейчас не средневековье, чтобы приносить кого-то в жертву! - почти
выкрикнул я ему в лицо. - И даже не двадцатый век! Человек должен сам...
- Не двадцатый, - согласился Шеланов. - Поэтому не тебе его судить.
- А кому? - перебил я.
- И никому... - тихо закончил Шеланов, непримиримо глядя мне в глаза. -
Нет для него суда.
- Есть! Суд его собственной совести! И если она спит, то я хочу, чтобы о
его поступке знали все! Тоща посмотрим! - Суд совести...
Шеланов вдруг потух, и глаза его стали грустными и невидящими. Будто он
жалел меня за что-то. Меня - или Нордвика?..
- Это он тебя? - спросил он, кивнув на синяк. - Мне тоже хочется...
- Послушай, спросил он вдруг, а ты знаешь имя того пилота, который бросил
свой лайнер на Сандалуз? Я молчал. Ждал продолжения.
- Это был Нордвик, - сказал он.
Я вздрогнул от неожиданности.
- Но и это не все, - тихо продолжал Шеланов. - В пассажирском отсеке
лайнера находилась вся его семья. Жена, трехлетний сын и пятилетняя дочь.
Так что совесть у него и так...
Я молчал. Мне нечего было сказать.
- Да и не в Сандалузской катастрофе дело, - снова заговорил Шеланов, -
Даже не будь ее, Нордвик имел право на такой приказ! Заруби себе...
Он вдруг осекся и встревожено спросил:
- А где Нордвик?
- Там, в шлюпке...