"Виталий Забирко. Везде чужой" - читать интересную книгу автоработинку. Таксон Тей брезгливо отодвинул ногу, и существо застыло. Минуту
они разглядывали друг друга, как вдруг на противоположном берегу с пушечным выстрелом сломалось мёртвое дерево и ухнуло в озеро, подняв столб воды. Большая волна накатилась на берег, поглотила урода и смыла назад в озеро. На кромке берега остались комки тины и блестящая плёнка слизи. Нечто подобное и ожидал увидеть Таксон Тей. Вода в озере представляла собой биологически активный бульон. Он растворял оболочки икринок, а затем свободные органические радикалы произвольно сшивали хромосомы различных зародышей в хаотическом порядке. И одна на миллиард из таких структур оказывалась способной к развитию. Хемомутанты. Именно из-за них был закрыт кордон, и покордонники Соединённых Федераций стреляли по любой движущейся мишени. Вначале стреляли, а потом разбирались - в кого. Таксон Тей в сердцах сломал о колено удочки и забросил обломки в озеро. Затем вернулся к палатке, развёл небольшой костёр, разогрел на углях консервную банку с кашей. Позавтракав, не спеша упаковал рюкзак, засыпал костёр, закопал пустую жестянку и двинулся в путь. Немного попетляв по лиственному лесу, он выбрался на широкую дорогу, ведущую в Солдатский хутор. Психоматрица услужливо подсказала, что своё название хутор получил по основанию - лет двести назад, когда государь, понуждаемый политической ситуацией, отменил крепостное право и начал раздавать земельные наделы солдатам после тридцатилетней службы. Во времена Республиканства хутор переименовали в Червлёную Дубраву, но пятьдесят лет назад, после экономического краха новой власти, старое название вернулось. Припекало. Днём между хвойным и лиственным лесами устанавливалась ещё висел сырой, прохладный полумрак субтропиков, а в хвойном - давила сухая духота лесостепи. Редкая тень от хвойных гигантов не давала прохлады. И кустарник здесь не рос - подлесок просто не приживался на раскалённом песке. Спина под рюкзаком мгновенно взмокла, по лицу чуть ли не ручейками катились крупные капли пота. Таксон Тей попытался идти лесом - шагать по ковру из опавшей хвои было значительно легче, чем по зыбкому песку, - но застойная духота быстро выгнала его на дорогу. Здесь хоть изредка овевало лёгким ветерком, сдувавшим с мокрого лица многочисленных мошек. Таксон Тей шёл не спеша, оценивал, сравнивал. Спешить было некуда - жить здесь предстояло долго. Хвойный лес выглядел явно рукотворным: посажен ровными рядами, прорежен, ни одного ствола сухостоя. Прямо таки разительное несоответствие сведениям психоматрицы. У молодой посадки за ним увязалась хохлатая кликуша. Она пролетала над самой головой, садилась метрах в десяти впереди на ветку и, пока Таксон Тей проходил мимо неё, сердито, потрясая хохолком, предупреждала: "Худо-тут! Худо-тут!" Хотя как раз хвойный лес, в отличие от озера, не давал повода для столь пессимистического заключения. Совершив с десяток перелётов, кликуша вдруг пронзительно закричала и, сорвавшись с ветки, улетела в чащу. Но только через несколько минут Таксон Тей понял, что её спугнуло. Сзади, далеко-далеко в лесу, появился тонкий, как комариный, звон, который постепенно перешёл в треск, а затем оформился в хорошо различимый рокот мотора. "Вот и попутка", - подумал он, сошёл на обочину и стал ждать. На |
|
|