"Виталий Забирко. Галактический хищник" - читать интересную книгу автора

рассыпаться в любезностях, шаркать ножкой... Не человек, а персонаж.
Впрочем, человеком он-то и не был - до сих пор ведутся дискуссии, является
ли внешнее человекоподобие раймондцев настоящей формой тела, или же это
искусственная оболочка. И мне было трудно судить, действительно ли Броуди
неискренний, себе на уме субъект, или же мое негативное отношение к
раймондцу обусловлено знанием его физиологической неопределенности.
Броуди вышел, за ним последовали хейриты с сейфом, последними
покинули зал ионокцы. Возле двери ионокцы приостановились и степенно
кивну-. ли на прощание. Степенность получилась плохо, в ней было больше
механического, чем живого, но мне на подчеркнутую отчужденность ионокцев
было наплевать. Не с ними мне предстояло каждый день общаться на протяжении
месяца, а с Броуди.
Лишь только экспертная группа показалась в окне на пути к причалу,
Мальконенн преобразился. Схватил бокал, залпом выпил шампанское,
трясущимися руками налил еще и снова выпил.
- И не глядите на меня так! - взорвался он, метнув в мою сторону
яростный взгляд. - Я дал слово, что в ваше отсутствие грамма спиртного в
рот не возьму - так и будет! Но вы еще находитесь здесь!
Я тяжело поднялся с кресла. Напрасно я остался. Напрасно вообще
связался с этим неуравновешенным человеком - похоже, в своих обещаниях он
придерживался единственного принципа: "Мое слово - что хочу, то с ним и
делаю. Хочу - дам, хочу - заберу". Все, что я намеревался сказать ему перед
отлетом, мгновенно выветрилось из головы. Ни к чему мои наставления -
получится пустое сотрясение воздуха.
Алкоголь сделал с Мальконенном свое дело, и нервное напряжение
отпустило крелофониста. Он обмяк, на лице выступила обильная испарина.
- Сдержу я слово, сдержу... - куда-то в сторону пробормотал
Мальконенн, вытирая платком лицо.
Скорее, пытался убедить самого себя не отступаться от принятого
решения, чем доказать мне свою твердую волю. Какая, к черту, у него воля?
Тем более твердая...
Я молчал.
Мальконенн спрятал платок, тяжело вздохнул и посмотрел на меня.
- Что ж, Бугой, - сказал он, - договор подписан, отступать поздно.
Время пошло. С богом. - Он на мгновенье запнулся, а затем неожиданно
добавил: - Хоть я в него и не верю.
- Я тоже неверующий, - ровным голосом, почти как бесстрастный
ионокец, произнес я, развернулся и вышел. Хотелось, чтобы навсегда, но сюда
еще предстояло возвращаться.
Наконец-то я понял причину спонтанно возникшей антипатии к Тотту
Мальконенну. Его знаменитый дед был таким же страстным коллекционером, как
я. И хотя я сам ничтоже сумняшеся предложил использовать один из ценнейших
экспонатов антикварной коллекции Мирама Нуштради для провоза контрабанды,
мне ужасно не хотелось, чтобы наследником моей коллекции экзопарусников
оказался такой вот Мальконенн. С души воротило от подобной вероятности.


Глава 3

Катер, на котором комиссия прибыла на виллу Мальконенна, представлял