"Виталий Забирко. Галактический хищник" - читать интересную книгу авторабабочка, рисунок был не закончен, а только ее широко распахнутые крылья.
Они искрились, переливаясь всеми цветами радуги, и от этого казалось, что крылья трепещут, а вокруг них мерцает солнечный ореол. Я впервые встретился с такой техникой плоскостной живописи - когда-то Леонардо да Винчи первым из художников игрой светотени сумел передать на плоскости объем, но мне не приходилось ни слышать, ни видеть, чтобы кто-нибудь мог передать на плоскости движение. Несомненно, меступянин был выдающимся художником, если не гениальным. - Что это?! - невольно вырвалось у меня. Меступянин медленно повернул голову. В узких щелях его глаз застыла беспредельная тоска. - Это? Это Судьба, - тихо изрек он и сделал попытку скомкать рисунок. Я поймал его за руку. - Где вы видели этого мотылька? Или это плод, вашей фантазии? Молча освободив руку, меступянин скомкал-таки рисунок и сунул в карман. Затем встал со стула. - Погодите! - буквально взмолился я. - Скажите, где вы его видели?! - На Сивилле... - тихо пробормотал он и направился к выходу. - Постойте! - попытался я его остановить, но меступянин ушел. А я почему-то не смог встать со стула и догнать его. Второй раз какое-то подобие сведений о мотыльке Сивиллы я получил во время раута на конгрессе эстет-энтомологов на Палангамо. Совершив взаимовыгодную сделку с давним приятелем Раудо Гриндо (он предложил мне два экземпляра парусников четвертого класса с Парадигмы в обмен на одного третьего класса с Риодамапумы, который у меня был в трех экземплярах), мы Как-то само собой кто-то из нас упомянул о Сивилле (причем вне контекста разговора об экзо-парусниках, а скорее в связи с закрытостью планеты Для изучения), и тогда Раудо Гриндо сказал, что среди присутствующих на рауте есть один граниец, который побывал на Сивилле. И даже показал мне его. Граниец Эстампо Пауде стоял в одиночестве, прислонившись к колонне, и, казалось, ничто вокруг его не интересует, кроме четок, которые он задумчиво перебирал пальцами левой руки. Я сделал вид, что он меня тоже не интересует, перевел разговор на другую тему, но затем, улучив момент, освободился от Раудо Гриндо и подошел к гранийцу. - Господин Пауде? - спросил я. - Разрешите представиться, Алексан Бугой. Пауде никак не отреагировал на мое имя, известное каждому эстет-энтомологу. Но он и не был эстет-энтомологом, и каким образом оказался на рауте, никто не знал. Продолжая спокойно щелкать костяшками четок, граниец молча поднял на меня глаза, полные грусти и печали, и я поразился, насколько выражение его круглых фасеточных глаз совпадало с выражением раскосых глаз меступянина из бара космопорта "Весты". - Говорят, вы побывали на Сивилле? - снова спросил я. Граниец продолжал молчать. Но он слушал меня, и это обнадеживало. И я пошел напролом. - Вам не приходилось встречать на Сивилле мотылька... - как мог, я попытался описать рисунок меступянина. Где-то посредине неуклюжих объяснений граниец отстранился от колонны и жестом остановил меня. |
|
|