"Виталий Забирко. Переступи порог" - читать интересную книгу автора

Некоторые совсем, а некоторые так и торчали единорожьими декоративными
рогами. Скрепя сердце Природин пожертвовал бухтой телефонного шнура от
резервного скафандра, которым и прикрутили контейнеры к уцелевшим остаткам
кронштейнов, чтобы они не дрейфовали по тамбуру.
- Всё, - вытирая руки о комбинезон, сказал Природин и посмотрел на
Стенли. - Им надо сообщать, что мы закончили разгрузку?
Стенли посмотрел на него пустым взглядом.
- Наша миссия заключается в том, - хрипло проговорил он, постоянно
оглядываясь на замкнутую дверь из тамбура в кольцевой коридор, - чтобы
прилететь, разгрузиться и сразу же улететь. Вступать же с нами в разговоры
они вовсе не намерены...
- Да и зачем? - неожиданно сказал Збигнев.
Природин недоумённо вскинул брови.
- Зачем, я вас спрашиваю, им с нами говорить? И о чём? - Збигнев
пожал плечами. - Только не говорите мне сакраментального: мы же все люди.
Они не люди! Они были людьми, но они уже не люди.
Природин успел вовремя среагировать и перехватил кулак Стенли.
- Сопляк! - процедил тот, с ненавистью глядя на Збигнева. - Как ты
смеешь!.. Мы этим людям памятник должны поставить. И, не дай бог, тебе
оказаться на их месте!
- Поберегите нервы, Стенли, - холодно осадил его Збигнев. - Я уважаю
ваши родственные чувства, но обитатели станции слишком долго пробыли в
космосе, и путь на Землю им заказан. Там их ждёт смерть. Они умерли для
нас, а мы для них.
- Ты всё так толково объясняешь... - зло выдавил из себя Стенли. - Но
эти прописные истины относятся только к людям из проекта "Сатурн-14"! А
сможешь ты объяснить, почему большинство из экипажа "Марс-23" сейчас на
Земле, а трое находятся здесь? В том числе и мой брат? Сможешь объяснить,
почему он не вернулся, когда мог вернуться? Почему его жена поставила ему
на кладбище памятник и в день поминовения усопших водит туда детей? Почему
он, именно он, молчит? Сможешь ты мне ответить на эти вопросы, умник?!
- Да, - спокойно сказал Збигнев. - Я могу ответить на эти вопросы,
хотя на станции тебе объяснили бы лучше...
Он хотел что-то добавить, но осёкся. В двери, на которую так долго
бросал взгляды Стенли, щёлкнул замок, и она медленно распахнулась. В
открывшемся коридоре висел серый полумрак, лампочки там тлели меньше, чем в
четверть накала, и, собственно, ничего нельзя было рассмотреть.
Где-то в углу тамбура заскрипел невидимый динамик, тот же голос, что
приветствовал их при подходе к станции, сказал: - Пройдите в рубку, - и
отключился.
В тамбуре снова воцарилась тишина, только слышно было, как
приглушённым басом ворчит осветительная панель.
Первым пришёл в себя Стенли. Он сделал несколько шагов к двери, но не
заметил, как сошёл со стальной полосы, оторвался от неё и, зависнув в
воздухе, медленно полетел к потолку.
Вступили они на станцию как в подземелье. Здесь было ещё холоднее,
чем в тамбуре, и даже вроде бы сыро; тусклые лампионы освещали только
коридор, ведущий к рубке, на остальной же территории станции было темно. У
одного из переходов им почудилось шлёпанье босых ног по металлическому полу
(хотя откуда здесь, в невесомости, шлёпанье босых ног?), они остановились,