"Николай Алексеевич Задонский. Денис Давыдов (историческая хроника) " - читать интересную книгу автора

В церквах беспрерывно служили панихиды. Слышались рыдания. Многие
военные и чиновники надели траур. Подробности о смерти и похоронах Суворова
обсуждались в каждом доме, в каждой семье. Рассказывали, что император
запретил придворным и гвардии участвовать в похоронах, но все население
столицы вышло проводить полководца в последний путь. Гроб везли на
катафалке с высоким балдахином. Когда похоронная процессия приблизилась к
воротам Александро-Невской лавры, шествие остановилось. Опасались, что
катафалк не пройдет в ворота, гроб нужно будет нести на руках.
- Не бойтесь, пройдет! Суворов везде проходил! - крикнул суворовский
старый гренадер.
И в самом деле, катафалк в ворота прошел.
... Все эти события словно тяжелым камнем придавили Дениса. Слишком
многое связывалось для него с именем Суворова! С детских лет волновало его
это имя... потом произошла неизгладимая встреча... потом детское обожание
полководца сменилось чувством глубокого преклонения перед его
гениальностью... И вот Суворова не стало.
Сначала эта весть просто ошеломила. Горе было огромно, причиняло почти
физическую боль. Но тяжесть утраты, вызвав крушение каких-то честолюбивых
мечтаний, стала более ощутительной, когда появились мысли о том, что же
будет дальше, без Суворова? Денис смутно догадывался о причинах резкого
охлаждения императора к полководцу. Выработанная Суворовым военная система
никак не походила на военную организацию Павла, создаваемую по прусским
образцам. Суворов, конечно, никогда бы не согласился признать необходимость
всех этих вахтпарадов и жестокой муштры, над чем ядовито всегда издевался.
Смерть Суворова окончательно развязала руки Павлу. Отныне военная доблесть
будет определяться не действиями на бранном поле в суворовском духе, а
точным соблюдением правил маршировки, предписанных уставом. Глухая
неприязнь к императору, давно бродившая в душе Дениса, продолжала расти...
Военное поприще уже не казалось таким заманчивым, как раньше. Денис не
собирался гарцевать на Царскосельском плацу перед сановной публикой в
немецких мундирах. Он мечтал об ином.
Домашние редко видели теперь его веселым. Страстного желания как можно
скорее надеть военный мундир он уже не испытывал. Прежний пыл погас.
Приближался день поступления на военную службу, а Денис никому об этом даже
не напоминал.
Родителям не казалась странной такая перемена в сыне. Смерть Суворова
их тоже расстроила. Служить в гвардии, несомненно, сейчас тяжело. Командные
посты заняты ставленниками невежественного Аракчеева, от произвола и
капризов которых не спасали ни возраст, ни чины, ни звания. Василий
Денисович решил, что со службой лучше всего подождать. Денис еще молод.
Авось времена, даст бог, переменятся к лучшему! Так думали тогда во многих
дворянских семьях.
Лето, как обычно, семья проводила в Бородине. Денис помогал отцу по
хозяйству. По-прежнему часто бывал на охоте. Много читал. У Тургеневых
достал голиковские "Деяния Петра Великого", просиживал над ними ночи. Образ
Петра увлекал его с каждым днем все больше.
Как-то вечером, разговаривая с отцом о делах Петра, Денис заметил:
- А наш государь на своего прадеда ничем не походит... Хуже, должно
быть, царя и не было...
Василий Денисович нахмурился, ответил строго: