"Михаил Задорнов. Мамы и войны" - читать интересную книгу автора

Из последних сил. Поняли - иначе "отец" и их растворит в этом же
многонациональном растворе. Они своим общинно-родовым чутьем людей природы
почувствовали в нем своего. То есть даже не отца, а пахана всех народов.
Потому что он не уговаривал их дружить. Он им дружить приказал.
Все-таки Сталин был романтиком! Он верил в воплощаемость своих
невоплощаемых идей. Я думаю, что и Сталин, и Гитлер, и Наполеон, и
Македонский - все были романтиками. И даже Нерон! Они все верили, что могут
изменять законы природы. И все любили об этом мечтать. У них была очень
мощная энергия мечты. Просто их мечты были со знаком "минус". Я всех
романтиков делю по-Евтушенковски на романтиков-"светильников" и
романтиков-"гасильников". Они были романтиками-"гасильниками". Однако, как и
подобает любым романтикам, они наверняка тоже мечтали перед сном. Только о
завоеваниях, уничтожении народов, о власти над миром, душами:
Пахан всех народов был одним из самых ярких и мощных
романтиков-"гасильников". Он романтично верил в то, что с выселением казаков
на их земле навсегда наступит спокойствие. Верил, что с открытием отдела
атеизма в краеведческом музее чеченцы тут же сменят веру в Аллаха на веру в
социализм с человеческим лицом. Что во вновь открытых библиотеках чеченцы
будут учить наизусть стихи Багрицкого и Демьяна Бедного, петь овцам в горах
песни Лебедева-Кумача, а по вечерам танцевать в парусиновых брюках и
соломенных шляпах под духовой оркестр на танцплощадках домов отдыха, а потом
на кухнях за чаем под музыку Дунаевского обсуждать его новую Конституцию.
Среди чеченцев он назначил не только секретарей партячеек, комендантов,
заведующих складами, но и драматургов, композиторов, писателей, поэтов.
Приставил к ним переводчиков, которые по приказу партии научились переводить
три запева с чеченского в девять-двенадцать поэм на русском. Наконец,
пытаясь выиграть в споре с генетикой, снял фильм о любви русской
барышни-свинарки и чеченского джентльмена-пастуха, который заканчивался
хеппиэндовским поцелуем на ВДНХ, а начинался шагающим стадом коров с гор под
песню "Шагай вперед, комсомольское племя". Говорят, когда в аулах фильм
показывали чеченцам, те хохотали, думая, что это комедия.
Он был романтиком-монстром. Он верил в дружбу народов, которые будут
дружить, если из них периодически выстригать тех, кто дружить не хочет.
Единственное, во что он не верил, это в генетику - в этого самого мощного
режиссера истории, поэтому и стал главным минёром нашего будущего, объединив
и замкнув в общих границах немало самовоспламеняющихся смесей.
Однако у всех романтиков-"гасильников" есть нечто общее. Они все
относятся к людскому роду, как к послушному им министерству, которому можно
ежедневно спускать инструкции. Они даже считают, что могут гасить генные
коды какого-либо народа или всего человечества, ссылая, расстреливая и
сжигая. Но ни одному из них это не удалось, потому что огонь генетики -
единственный вечный огонь. Если он затаится хоть в одной хромосомке, он все
равно когда-нибудь оживет. Так произошло и с "вечным чеченским огнем". Во
время Второй мировой войны откуда-то из глубины множества спиралек ДНК вдруг
дала о себе знать мирно дремавшая до подхода немцев к Грозному спиралька,
обиженная еще Ермоловым. Множество чеченцев перешли на сторону немцев,
полагая, что уж немцы-то точно помогут им провести вендетту ермоловским
потомкам, которые столько лет унижали их школами, алфавитом, библиотеками,
музеями, консерваториями, планетарием и прочими ужасами.
Правда, Грозный так и не попал в руки немцев. На этот раз они не учли