"Павел Загребельный. Первомост (Исторический роман о Киевской Руси) [И]" - читать интересную книгу автора

<Отверзая, отверзи руци твои убогому, да не возопиет на тебя к богу>. И
пророк Даниил Навуходоносору речет: <Тем же это, царю, пускай будет по
душе тебе мой совет: искупи грехи твои милосердием к бедным; вот чем может
продлиться спокойствие твое!> Давид же в Псалмах речет: <Счастлив, кто
печется об убогих! В день несчастья спасет его господь>. Иов же речет:
<Приклони ухо свое к нищему, ибо кто дает нищему, не обеднеет>. Апостол же
Павел: <Кто сеет скупо, скупо и жать будет; а кто сеет щедро, тот щедро и
жать будет>.
Он наполнил часовенку словами, как горохом, как песком днепровским,
никто еще в Мостище никогда не произносил столько слов сразу, да еще перед
Воеводой, да еще таких витиеватых и темных в своей сущности. Но Мостовик
не мог, ясное дело, вот так просто признать себя побежденным и
обескураженным, он степенно откашлялся, пожевал свои пепельно-серые усы,
сверкнул желтыми глазами на Стрижака, чтобы нагнать на него еще больше
страха, промолвил:
- Не один ты такой. Есть довольно людей, которые знают словеса. А
еще?
- Ну ладно, - махнул Стрижак костлявой своей лапой, - ежели хочешь
еще, так вот тебе. Святой Николай во всякое время к моему слову
прислушивается. Хотя бы и теперь. Святой Николай, взгляни на Воеводу!
Воевода невольно взглянул на икону. Святой укоризненно всматривался в
его переносицу так, что даже брови сдвинул вместе.
- И на этих глупцов тоже воззрись! - входя в раж, рявкнул Стрижак.
Подручные Штима переступили с ноги на ногу, стараясь спрятаться за
его спиной; Штим подался к своим подручным, они испуганно зашептали:
<Свят, свят, свят!> - а святой не спускал с них пристального взгляда,
такого ужасающе пронзительного, что казалось, в дверях дыру просверлит,
если попытаешься туда спрятаться.
Воспользовавшись переполохом Штима и его подручных, Воевода
потихоньку отодвинулся чуточку в сторону, но святой - о диво! - тоже повел
глазами следом за Мостовиком и снова уставился в переносицу так, что там
даже запекло. Воевода отпрянул уже в уголок, но взгляд иконы настиг его и
там, нигде не было спасения от этих полных укоризны, подведенных синяками
страдальческих глаз, но самым удивительным, самым огорчительным и страшным
одновременно было то, что этими глазами так легко и просто повелевал этот
небрежно остриженный проходимец. Убедился в этом не один лишь Воевода, но
и его подчиненные, сгрудившиеся у двери.
- Святой видит и сквозь двери, - сказал Стрижак, быстро подскакивая к
дверям и вытаскивая из-за них Шморгайлика, который, почувствовав, что тут
творится нечто очень любопытное, чего пропустить ему никак нельзя, по
своей паскудной привычке подслушивал и подглядывал по возможности.
Шморгайлик испуганно хлопал бегающими глазками, он ждал, что Мостовик
гаркнет на него, быть может, и покарает за такое святотатство, но Воевода
не обратил на своего подлипалу никакого внимания, - так удивил и напугал
его этот случайный голодранец.
- Так веришь теперь? - спросил Стрижак.
- Верю, - сказал Воевода, - мне давно хотелось встретить такого
человека, как ты. Высокое уважение имею к нашему святому. На нем держится
мост, а это не легко. Знаешь, что сказал Николай про мостовых людей?
- Почему бы и не ведать? Сказано им не единожды: <Под рукой Воеводы