"Павел Загребельный. Смерть в Киеве (Исторический роман о Киевской Руси) [И]" - читать интересную книгу автора

Так и прошел год княжения Изяслава в Киеве в непрестанных стычках,
походах, в напряжении, неприятностях и страхах. Но киевляне стояли за
Изяслава твердо, и он сумел загнать своего врага Святослава Ольговича чуть
ли не к его высокому покровителю Юрию Суздальскому. Да и не только это, а
еще оторвал от Святослава его сообщников - черниговских князей Владимира и
Изяслава Давыдовичей и Святослава Всеволодовича (племянника Святослава
Ольговича). Дело дошло до того, что черниговские князья начали звать к
себе Изяслава: "Брат наш! Занял Святослав Ольгович нашу волость во
вятичах, давай пойдем на него. Когда же прогоним его, пойдем и на Дюргия в
Суздаль и либо мир с ним сотворим, либо же биться будем".
Киевляне отступились от своего князя в этом деле. "Княже, - сказали
они, - не ходи на стрыя своего, лучше уладь с ним дело. Ольговичам не верь
и в путь с ними не отправляйся". Но не было единодушия среди несогласных.
Изяслав видел это ясно. Поэтому уперся на своем: "Черниговские князья
целовали мне крест, думу с ними думал, и уже не могу отложить этот поход.
Кто же захочет со мной, догоняйте!" На что киевляне опять-таки сказали
ему: "Княже, ты на нас не гневайся, мы не можем на Мономахово племя
поднять руку". Как всегда бывает, одни говорили, другие молчали. Из этих
молчунов Изяслав набрал себе воинов и без промедления отправился в путь;
чтобы пополнить свое войско, он пошел кружной дорогой на Альту, на
Нежатин, на Роситину. Там встретил его гонец из Чернигова от Изяслава
Давыдовича. Давыдович передавал, что вряд ли дождется Изяслава с полками,
ибо немощен сердцем.
- Все Изяславы немощны сердцем, - рассмеялся киевский князь и послал
вперед себя Дулеба, чтобы тот помог черниговскому Изяславу, хотя все эти
месяцы, пока Дулеб был при нем, князь не очень охотно отпускал его от
себя, поскольку и сам часто болел сердцем, страдал от колик в животе.
Там и отличился Иваница так, что Дулеб из обычного княжьего лекаря
сразу вырос в довереннейшее лицо.
Пока Дулеб втирал Давыдовичу в мохнатую грудь у сердца травяные
настои, Иваница, по своему обыкновению, где-нибудь лениво прогуливался или
же просто лежал в тени, а возможно, и на Десну купаться ходил, хотя
черниговцы в такое время, кажется, уже и не купались, считая воду слишком
холодной после того, как погасли над нею купальские огни. Как бы там ни
было, поздней ночью Иваница растолкал сонного Дулеба и чуточку испуганно,
что с ним случалось крайне редко, сказал: "Князя нашего заманивают в
Чернигов, чтобы убить". - "Какого князя?" - не понял спросонья Дулеб. "Ну,
нашего, Изяслава". Дулеб никак не мог проснуться окончательно. "Изяслава
Давыдовича?" - спросил он. "Да нет, нашего, киевского. Эти, в Чернигове,
целовали крест Святославу Ольговичу, что убьют Изяслава, взяв его
коварством и хитростью. Все и целовали: оба Давыдовича и Святослав
Всеволодович, потому как это родной племянник Святослава". Объяснение
Иваницы было столь исчерпывающим, что переспрашивать не годилось. Дулеб
лишь полюбопытствовал: "Откуда ведаешь сие?" - хотя хорошо знал, что
Иваница этого не скажет, как не говорил никогда.
На рассвете они выехали из Чернигова, прискакали к Изяславу, и тут
Дулеб передал князю то, что услышал от Иваницы. Изяслав не поверил, да и
кто бы поверил! Спросил у Дулеба, как он узнал, но тот ничего сказать не
мог, - не ссылаться же на Иваницу: Иваница для князя - ничто, а для Дулеба
- все.