"Павел Архипович Загребельный. Изгнание из рая ("Львиное сердце" #2)" - читать интересную книгу автора

бытовая комната у животноводов, не срывается ли график приезда автолавки, не
нарушается ли постановление сельисполкома о помощи многодетной семье - в
первую очередь завезти топливо, вспахать огород, обеспечить малышей одеждой,
бесплатным питанием. Сто вопросов, сто проблем у нашего председателя, и ему
их решать, ибо это - ради людей".
Из всего прочитанного Гриша зацепился за слова "обеспечить малышей
одеждой", которые испугали его больше всего, потому что у него не было
никакого опыта в этом деле, но Ганна Афанасьевна не дала ему времени на
испуг, спокойно положила газету на стол и сообщила:
- К вам пришла ваша помощница.
- Какая помощница? - аж подпрыгнул Гриша. Если бы он обладал
демоническими способностями, то взвился бы под потолок, выше, к самому небу,
в космос, в безбрежность. - Какая, к лешему, помощница?
- Ваша. С комбайна.
И уже Ганны Афанасьевны нет, а в комнате - дитя, с пречистыми глазами,
в которых вытанцовывают черно-сизые, как рессорная сталь, дьяволы, его
вчерашняя помощница Верочка, которая десять дней назад закончила десять
классов и добровольно изъявила, изъяви... изъя... Вечному Гришиному
помощнику Педану, наконец, дали комбайн, Гриша остался один на "Колосе",
машина подготовлена к уборке, никаких проблем (до первой загонки, скажем
прямо, потому что только первая загонка все скажет), но ведь помощник нужен,
хочешь или не хочешь, вот и приходит к нему эта Верочка и играет глазами
так, как только и умеют играть веселоярские девчата, а Грише нужны не эти
глазки, а работа. Десять дней он только об этом и говорил Верочке, но вот
вопрос из вопросов: слушала ли она его?
Может, для того чтобы сказать об этом, и пришла сегодня в сельский
Совет?
- Садись, Верочка, - пригласил Гриша полуофициально.
- Я сяду, - покорно согласилась она.
- Как там наш комбайн?
- А я не знаю.
- То есть как не знаешь?
- А мне не интересно.
Тут Гриша возмутился.
- Что же тебе интересно? Меня забрали сюда, комбайн остался сиротой, ты
там хозяйка, - и тебе все равно? Ты ведь сама можешь быть комбайнером!
Вырастешь, станешь как Переверзева! Училась у самого Бескаравайного, имеешь
свидетельство.
- Что мне это свидетельство? Я не могу без вас.
- Ну, ну, - сказал Гриша, - приучайся к самостоятельности.
- Вы не так меня поняли, - ангельским голосочком промолвила Вера.
- Не так понял? А как надо понимать?
- Я не могу сказать об этом устно, поэтому подготовила письмо.
- Письмо-о? Какое письмо?
- В трех экземплярах. И один из них я оставлю вам, а сама уйду и буду
ждать...
Она в самом деле положила перед Гришей какую-то бумагу и тихонько
исчезла.
Мы где-то там вспоминали о греках и их мифах и о неуклюжих попытках
новейшей мификологии, но чего стоило все это рядом с листом бумаги, который