"Павло Загребельный. Диво " - читать интересную книгу автора

- Хватит и Отавы. Зовите, как все.
- Меня зовут Тая, то есть Таисия. Будто поповну. А отец мой -
металлист. Еще и сейчас - на заводе. А у дочери - такое смешное имя.
Она незаметно втягивала его в разговор на темы, которых он всегда
избегал, считая их мелкими и не заслуживающими внимания. Сам себе
удивляясь, Отава возразил:
- Почему же смешное? А вот меня, например, отец назвал Борисом. Вы,
наверное, не знаете происхождения этого имени. Оно идет от славянского
Богорис. Вероятно, мой отец хотел, чтобы во мне были какие-то черты бога.
Но, как видите, ошибся. Красотой не обладаю, привлекательностью - тоже.
- Почему вы считаете, что боги непременно должны быть красивыми?
- Такими их рисовали. Начиная с древних греков.
- Греческие боги не красивы - они женоподобны, слащавы.
- Вам больше правятся кентавры?
- Не надо об этом, - попросила она, глубже забираясь под его локоть
теплой ладонью. - Если вам не хочется со мною говорить, давайте просто
помолчим. А если и молчать неприятно, скажите.
Она убрала свою руку от него, шла теперь рядом, ее пальтецо тускло
белело в темноте.
- И вообще не нужно ничего. Вы начнете сейчас благодарить меня за
доброе сердце, скажете, что никогда не забудете, как бросилась в ночь
следом за вами, по сути, абсолютно незнакомым человеком, как гналась за
вами только для того, чтобы... Но не будем об этом...
- Откуда вы все знаете? - искренне удивился Отава. - Это просто
какой-то мистицизм.
- Я все знаю. - Она засмеялась в темноте, и Отава представил, как
изгибаются ее лукавые губы, и ему впервые в жизни стало страшно от близости
женщины.
"Нужно ее прогнать", - подумал он внезапно, пытаясь оттеснить куда-то
в самый дальний угол памяти то, что произошло перед этим. И еще подумал:
"Какое она имеет право врываться вот так в мою жизнь, все ставить вверх
тормашками, ломать все мои планы, главное же - ломать мой характер, ибо он
уже сломан навсегда одним только ее поступком. А что же будет дальше?"
- Вы думаете о том, не лучше ли прогнать меня от себя? - спросила она
у него, все дальше отходя на край дорожки. - Скажите - и я вернусь к той
компании, которая... там. Я не привыкла кому-либо мешать. Сама тоже не
люблю, когда мне мешают.
Он сумел скрыть новый взрыв удивления ее невероятным даром читать
мысли и попытался свести все к шутке:
- Пускай уж эти товарищи догрызают там вашу подругу.
- А ее не очень угрызут. Она когда-то занималась гимнастикой. Всегда
сумеет ускользнуть.
- Великое умение - ускользать, - произнес Отава так, лишь бы сказать
что-нибудь.
Дальше шли молча. Дорога поднималась в горы. Она ложилась на темную
землю широкими витками, раздвигая в стороны кусты, деревья и даже дома; это
было типичное шоссе для машин, чтобы облегчить им подъем, но для пешеходов
оно совсем не годилось. Вместо нормального движения вперед приходилось
петлять по серпантинам туда и сюда, те же самые деревья, те же самые дома,
те же самые уличные фонари обходить то снизу, то сверху, и если для машины