"Павло Загребельный. Скрюченное озеро" - читать интересную книгу автора

мебели в отдаленный угол комнаты, где в задымленном четырехугольном
отверстии горел красный огонь. Перед камином, закрывая его наполовину,
возвышалась черная спинка просторного кресла, и наконец из-за этой спинки
до них долетел едва слышный вздох, что-то изнеженно-разнеженное:
?Ум-м-м...?.
- Ты заснула, доченька? - допытывался мистер Бентвуд, героически
одолевая пространство и предлагая то же самое делать и Кэтлин, хотя для
нее, ясное дело, пересечь хоть и самую просторную комнату не представляло
никакого труда.
- Вообрази себе - задремала. А ты уже приехал? И не один? Как это мило!
Я так рада! Грегори рассказывал мне о вас. Вы Кэтлин, правда?
Кэтлин стояла перед огромным креслом еще более озадаченная, чем час
назад перед ?плимутом? на автобусной станции. Дочь мистера Бентвуда тоже
не избежала горькой участи своего рода, проклятого богом или людьми, а
может, и еще кем-то. Ее тоже скрючило люто и безжалостно, но если на
мужском теле, которое уже самой природой и историей обречено на дерганье,
раны, шрамы, увечья, все эти адовы упражнения таинственной болезни
отражались все же не так до крайности трагично, то об этом изувеченном
девичьем теле можно было сказать лишь одно: надругательство темных сил и
вся ненависть мира. У Кэтлин даже блеснула недобрая мысль, что лучше самой
быть вот так изувеченной, чем смотреть на чужие страдания, но она сразу же
и испугалась этой мысли-жалости и затаенно обрадовалась своему здоровью,
красоте и пригожести. Дочь мистера Бентвуда тоже, вероятно, в детстве,
пока ее не схватила в железные тиски нечеловеческая болезнь, отличалась и
красотой, и нежностью, и изысканностью. Миниатюрная блондиночка, с
прекрасными серыми глазами, с дивно белой кожей, Кэрол еще и сейчас могла
бы очаровать, если бы не ее скрюченность, как у отца, как у тех несчастных
созданий, что ее окружали.
Но саму девушку, кажется, не очень трогали ее недуги. Она легко
соскочила со своего кресла, пожала руку Кэтлин, обняла ее, на мгновение
заглянула в глаза.
- Вы можете гостить у нас, сколько захотите. Не понравится - Грегори
отвезет вас, куда пожелаете. Тут легко найти пансион. Можно и отелик,
хотя, по правде говоря, все они никудышные. Хотите что-нибудь выпить? Я
приготовлю. А то и сами. Я только покажу. Я все могу. Помогаю Грегори,
потому что он несколько неуклюж, кроме того - слишком увлечен своей
экономической географией и своими фирмами. Можете себе представить: у этих
фирм повсюду там - в Азии, Африке, Латинской Америке, уж не говоря о
Европе -свои представители, эксперты, агенты, уполномоченные, шпионы, а
если надо дать экономическую оценку или уж не знаю что - они только к
Грегори! А он сидит над своим Бент-Лейком и все должен знать! Он говорил
вам, на что похоже озеро Бент-Лейк? Не слушайте его. Оно похоже на
каракатицу, на чернильное пятно, на недоразумение природы, но только не на
золотую хризантему!
Кэтлин, привыкшая к школьному гаму, который не дает времени для отдыха
никому из тех, кто становится его жертвой, выдержала первый шквал
объяснений Кэрол еще легче, чем безостановочную речь мистера Бентвуда в
машине, к тому же дочь мистера Бентвуда ей почему-то понравилась, с ней
было легко, просто, уютно, что ли. Уже вскорости они ходили вместе по
второму этажу огромного старого дома. Одних только спальных комнат восемь.