"Павло Загребельный. Капитан Шопот" - читать интересную книгу автора

одной запрещенной к вывозу вещи, он готов был предстать перед самым
длительным, самым придирчивым осмотром.
Доктор Кемпер не знал, что полковник Хепси не только старательно
продумал все методы его "работы" на чужой земле, но и скомбинировал свои
действия так, чтобы он выезжал из Советского Союза именно в тот день, когда
туда будет пробираться другой тайный и совершенно нежеланный гость, Ярема
Стиглый. У Яремы была своя задача, и он же, сам того не ведая, должен был
подтвердить или опровергнуть данные, которые привезет доктор Кемпер. Кроме
того, Хепси размышлял так: если один или другой из его агентов (тот при
выезде, а этот при проникновении) неожиданно провалится, то обстановка,
которая возникнет в тот день на границе, даст одному из них возможность
проскользнуть незаметно. Если к этому прибавить еще и старательно
подобранные криптонимы, которыми обозначались обе операции: "Эскулап" и
"Капеллан", то станет вполне понятным самолюбование полковника Хепси во всех
этих установившихся атрибутах внешне бессмысленной игры, которой забавляются
взрослые дети, одевающиеся в специально скроенные мундиры с металлическими
блестящими знаками отличия или нашивками из цветных тряпок. Такая игра могла
бы показаться смешной, если бы не имела слишком трагических результатов,
если бы не стояли за нею ракеты и бомбы, миллионные армии, генеральные
штабы, министерства и правительства. Да еще если бы недоставало участников
этой игры: отставных преступников, авантюристов по призванию тривиальных
бездарностей, которым любой ценой хочется всплыть на поверхность жизни.
Всегда есть те, которые посылают, и всегда находятся те, кому идти,
кому быть посланными. А уже на долю других выпадает либо пресекать путь
посланцам зла, либо гнаться за ними, ловить их, обезвреживать...
Итак, доктор Кемпер, завершая свое скорбное путешествие, прибыл в
городок, расположенный в предгорье Карпат, где должен был провести последнюю
ночь, а утром побывать в крупнейшей местной библиотеке, ибо до сих пор
как-то не приходилось знакомиться хотя бы частично с культурными горизонтами
народа, который размещается на гигантских равнинах, в буйных лесах и в этих
самых влажных и самых зеленых горах Европы.

"Совершенный" человек равнодушен к жизни материальной. Только высокие
наслаждения духа существуют для него, в сферах идей черпает он свое
вдохновение и благодаря этому обретает способность служить целям великим и
благородным: миру, богу и политике.
Из Яремы принялись выдрессировывать совершенное существо, видимо, еще в
те отдаленные времена, когда он делал под себя мокрым теплом в колыбели,
подвешенной к темной матице в низкой гуцульской хате. Потом среди таких же
маленьких, стриженых, похожих на черномундирных болванчиков Ярема усвоил
первую премудрость божью. Жестокий распорядок дня, более строгий, чем в
казарме. Целодневные занятия с короткими перерывами. Вечерняя молитва в
каплице. "Да будет всегда с нами благословение твое". Лекции ненавистной
латыни. Инфинитиус абсолютус. Аблятиус леци. Латинист, старый и жестокий,
словно римский ликтор, за малейшую ошибку велел становиться на колени
посредине класса, ударял по лбу тяжелыми томами классиков.
Учитель церковного пения и гармонии, которого называли Божком, грузно
носил свой живот между партами, нацеливал круглое, все в черной жесткой
шерсти ухо то на одного, то на другого, больно бил смычком скрипки по
голове: "Тяни а-а-а, скотина безрогая!" Был еще отец инспектор. Лысый, в