"Павло Загребельный. Капитан Шопот" - читать интересную книгу автора

на землю целых океанов небесных вод, неистовых, неудержимых. Переодеваться
не было смысла. В мокрой одежде куда потом ткнешься? А так - в нейлоновом
непромокаемом мешке сохранит одежду сухой, на той стороне сбросит с себя
мокрую, зароет ее в лесу и пойдет дальше уже в местном, словно тот дядька,
который переспал грозу в уютной хате и направился с утра в лес. Ох, много бы
отдал он, чтобы в самом деле стать этаким дядькой, иметь хатку, теплую
женку, стайку деток.
Вот он ранним утром выходит из хаты, заглядывает к скотинке, приносит
из сарайчика охапку сухих еловых дровишек, нарубленных с вечера. Дети еще
спят, хозяйка хлопочет у плиты, он садится на скамье под иконами, достает
трубочку, набивает табаком. Как хорошо полыхает огонь в печи! Мир и
благодать во всем...
...Первая молния сверкнула у него перед самыми глазами, белый резкий
свет выхватил из тьмы круглое дерево. Ярема споткнулся и чуть было не упал.
Тихонько ругнулся. Нужно собрать в кулак все внимание, а не распускать нюни.
Небесные силы способствовали его замыслу, за такую ласку всевышнего можно
отблагодарить даже молитвой, и Ярема принялся на ходу молиться господу-богу;
без слов, одними мыслями обращаясь к творцу, как это учили его делать отцы
иезуиты. Теперь нужно затаиться у самой границы так, чтобы вспышки молний не
открыли тебя глазам часовых, и терпеливо ждать. Польскую стражу он вообще не
принимал во внимание. В такую погоду, казалось ему, они будут сидеть
где-нибудь в уютном кафе. Да и советские, хотя и будут бродить всю ночь, не
очень-то много увидят среди такого тарарама. В густом ельнике Ярема сел на
свою сумку, поднял воротник плаща, ждал, слушал.
Когда-то великого философа Сковороду настиг в степи дождь. Философ
нашел камень, снял с себя одежду, положил ее под камень, голый сел сверху и
так дождался окончания дождя. Затем оделся в сухое и направился дальше.
Встречались ему промокшие до нитки люди и не могли скрыть удивления: человек
в открытой степи уберегся от ливня, будто святой ангел! "Я не святой, но и
не дурак", - ответил с хитрой улыбкой философ. Ярема чувствовал себя мудрее
Сковороды, ибо под ним был не твердый камень, а мягкий мешок, на котором он
сидел, словно па удобном диване. К тому же, он не был голым - на нем была
добротная одежда, его защищал плащ с высоким воротником.
Где там дождь, где ливень, где гроза и буря!

8.

Выло, свистело, бесновалось в горах. Чуть не до земли гнулись столетние
буки, ветры швыряли вырванные с корнем ели и сломанную ольху на пригорках,
глухое уханье раздавалось в глубоких расселинах от тысячетонной воды,
смешанной с землей и камнем. Страх и ужас, гибель всему живому, конец света!
А пограничный наряд все равно должен отправляться на службу. Сержант
Гогиашвили с рядовым Чайкой докладывает капитану Шопоту о готовности нести
службу по охране государственной границы Советского Союза. Дежурный в
последний раз проверяет наряд. Все ли у них есть? Не забыто ли что-нибудь?
Затянуты ли плащ-накидки.
Четкие шаги к начальнику заставы. Ничто не звенит. Все подогнано, все
закрыто от дождя, лишь молодые лица приготовлены принять удары стихии, остро
посверкивают черные глаза Гогиашвили, смеется глазами Чайка, думает: "Ну и
покупаемся же мы сегодня!"