"Дмитрий Захаров "Фантастика, как литература влияющая на умы, ушла навсегда" (интервью с А.Лазарчуком)" - читать интересную книгу автора

чтобы оправдывать свои грехи.
- Я вижу у вас особенный взгляд на само понятие Бога. Кстати, а он для
вас существует?
- Скажем так: любое явление, в которое верит большое количество людей,
действительно существует. Вне зависимости от того, существует ли оно в
отрыве от них.
- И оно способно совершать некие действия?
- Разумеется.
- Андрей Геннадиевич, вот вы говорите, что Бог существует, когда в него
верит достаточное количество людей. Я понял, себя вы к ним не относите. Ну
а для тех, кто не разделяет веру остального населения, он все равно
является реальной силой?
- Конечно. Здесь осознанная вера или неверие мало на что влияет. Тем
более, что часто неверие - обратная сторона той же самой веры.
Пример - истовый атеизм. Еще в школе помню на стихотворении "Смерть
пионерки" меня что-то как стукнуло: истово верующей была девочка. А у
матери - суеверия, маленькая вера на всякий случай: не помешает же тебе на
шее крестик.
- И какая позиция более близка вам? Вера пламенная или маленькая и
спокойная?
- Трудно сказать. Это ведь не от сознания зависит, а от чего-то более
глубокого. Я не знаю, как может повести себя человек на пороге смерти. Вот
тогда - проверка, он более или менее узнает, кто он такой.
О ФАНТАСТИКЕ, ФАНТАСТАХ И ДОБРЫХ ГЕРОЯХ
- В своей монографии "Перекресток утопий" исследователь фантастической
литературы Всеволод Ревич пишет, что на смену эпохе братьев Стругацких так
ничего и не пришло.
- Не пришло. Я не скажу, что нет авторов, сравнимых со Стругацкими по
технике, но нет авторов, равных им по влиянию на читателя. Да и читатель
стал другим. Стругацкие были очень сильно сплющены, искажены,
деформированы. Не столько даже их готовые вещи, сколько сам способ
мышления, способ создания. Ведь постоянно шла борьба с цензором, вообще с
той реальностью. А реальность была диковатая, хотя и давала тот уровень
сопротивления, который позволял накачивать мышцы. Сейчас сопротивление
немножко другого рода: мягкое, кисельное, ватное. Через него надо долго
муторно пробираться - скорее устаешь, чем накачиваешься. Вот и получается,
что авторы с потенциалом, не меньшим, чем у Стругацких, пишут в десятую
часть их силы.
- А что должно случиться, чтобы пришел новый писатель, новый читатель?
- Ничего. Я думаю, что фантастика, как литература влияющая на умы, ушла
совсем: или надолго. Она стала перерождаться в развлекательную литературу.
Раньше ведь были великие фантасты, преображавшие мир своими произведениями
- Уэллс, Оруэлл, - они буквально взрывали все вокруг.
- Оруэлл - фантаст?
- Конечно. Просто у критиков-литературоведов есть тенденция: все
хорошее из фантастики затаскивать в большую литературу.
- У Ревича есть своеобразный литературный водораздел - по одну сторону
"чернуха", по другую - все остальное. Вас он отнес именно к "чернухе":
Лазарчук удивленно:
- А я всегда считал, что у меня очень оптимистические произведения.