"Тимоти Зан. Ангелмасса" - читать интересную книгу автора

грузовик в системе Лорелеи. Но если мы будем надоедать им, то, может быть,
они согласятся организовать хотя бы выборочный контроль. Просто чтобы
отделаться от нас.
Пирбазари тонко улыбнулся:
- Приятно работать с человеком, который разбирается в психологии. Но
как быть с подготовкой студии?
- Этим займется Роньон, - ответил Форсайт и, взяв в руки свой
коммуникационный жезл, три раза нажал кнопку вызова другого помощника. -
Потом расскажешь мне, чем закончилась поездка в СОЭ.
- Слушаюсь, сэр. - Пирбазари чуть склонил голову, с военной четкостью
развернулся и вышел из комнаты.
Форсайт вновь посмотрел на экран, чувствуя, что его раздражение,
вызванное действиями чинов СОЭ - как, впрочем, и иными событиями последних
дней, - сменяется застарелой горечью. Да, он неплохо разбирался в людях;
политике и психологии его учил непревзойденный мастер. Человек, познавший
систему власти до таких глубин, что к концу второго срока избрания его
называли самым компетентным Верховным Сенатором Лорелеи, когда-либо
представлявшим ее на Ахаре.
И вдруг эта система рухнула.
Отец, разумеется, боролся. В ходе долгих ожесточенных дискуссий он
утверждал, что новооткрытые ангелы слишком плохо изучены, чтобы позволять им
воздействовать на людей, особенно на тех, кто несет прямую ответственность
за благосостояние Эмпиреи. Однако авторитет реформаторов был непоколебим,
воодушевление масс буквально воспарило до небес, а сказки о бесчестии и
алчности растленных политиков слишком глубоко укоренились в народной
мифологии. Всеобщее движение в поддержку эксперимента с ангелами неуклонно
набирало силу, и, по мере того как оно крепло, все те, кто поначалу выступал
против, втихую оказались по ту сторону баррикад. Даже средства массовой
информации, исходившие слюной при малейшем намеке на раскол мнений, столь же
незаметно превратились в сплоченную команду болельщиков, ратующих за
Эксперимент.
В конце концов отец остался в одиночестве. И когда ему выдали
персонального ангела, он вернул его обратно. Вместе с заявлением об
отставке.
Это был последний жесткий, безвыигрышный шаг в его политической
карьере. Вероятно - последнее жесткое и безвыигрышное решение из всех,
которые принимались Верховным Сенатом за восемнадцать лет, минувших с той
поры.
Этого не замечал никто, кроме Форсайта; план противостояния все более
настойчивым вторжениям Пакса на территорию Эмпиреи, основанный на применении
сетей и ускорителей, был лишь очередным свидетельством коллективной
нерешительности Верховных Сенаторов. Они то и дело, хотя и не без оснований,
заявляли, будто бы политика Пакса нацелена на захват, а не уничтожение и
будто бы он стремится поглотить Эмпирею, как поглотил остальные земные
колонии, поселившиеся в дальних уголках космоса за последние триста лет.
Само по себе это предположение выглядело достаточно разумным.
Однако предполагать, что подобным территориальным притязаниям можно
давать отпор, попросту вышвыривая корабли Пакса и вынуждая их провести в
свободном пространстве несколько месяцев, было верхом наивности.
Единственный способ остановить агрессора - расквасить ему нос.