"Илья Захаров, Герман Тодоров. Hа улице Кондитерской (сказка) [O]" - читать интересную книгу автора

хвост червеобразной очереди, размахивавшей на всем своем протяжении
руками и подносами.
- Эй, Вымрик! - раздался голос откуда-то из района шейных позвонков
очереди.
- Кышкындырочка! - взорал Вова и кинулся вперед, ловко уворачиваясь
от подносов.
Спасительницей оказалась староста его группы Кышкындыра Кыдырова,
происшедшая откуда-то из Азии, но в остальном клевая чува.
Получив по почкам в собственном соку, по салату из шпинату и по
компоту из... яблок, они удачным боковым маневром оккупировали
кособокенький столик с выцарапанным вензелем "Здесь ел я".
- Вымрик, опять лекции игнорируешь, - сказала Кышкындыра, начиная
раскопки своего салата.
- А я дома лучше высыпаюсь, - ответствовал Вова.
- Hу-ну. А то из деканкта телегу спустили.
- Hичего, объедет. Hе впервой. Ты мне когда стипендию дашь?
Кышкындыра изумленно задвигала азиатскими бровями.
- Ты псих. Я тебе ее позавчера выдала.
- Как?! - Удивление Вовы было неподдельным. - Кышка, ты меня не...-
и он изобразил рукой в воздухе сложную многомерную поверхность.
Кышкындыра пожала и не удостоила.
- Ладно, ладно... Одолжи... до пятницы,- Вова начертил в воздухе
новую кривую.
- Сегодня пятница, - сказала Кышка и одолжила.

Итак, будучи сытым и слегка довольным, Вова прибыл в подвал. Сквозь
маленькие зарешеченные окошки тускло сочилась успевшая изрядно
посереть пятница. Закрыв дверь на ключ, Вова приступил к работе. Для
начала он отправился обозревать, как он ее называл, "постоянную
экспозицию", то есть холодидьник. Постояльцы были на месте. Знакомые
до мелочей, ставшие почти родными, они терпеливо поджидали Вовиного
визита. Вова бегло осмотрел подопечных. Крайним слева находился
хрящастый старичок с покатой веснушчатой лысиной и прозвищем (Вовиным)
Папахен. Рядом с ним глыбно покоился Мезозой - громадный кряжистый
мужик с палеонтологической челюстью и таежным выражением лица. Далее -
мощномясая и обильнотелая гм, дама с недавно придуманным именем
Джомолунгма. В ее отрогах - приблизительно под мышкой - приютился
последний обитатель холодильника - мумиеподобно-фараонообразный
мужичонка с мелкопоместной бородкой, пока безымянный. Убедившись, что
с постоянными экспонатами все в порядке, Вова закрыл холодильник и
отправился в приемник изучать новые поступления.
Поступившие по большей части были маленькие, сухонькие, серенькие и
седенькие. Исключение составляли двое. Одна - женщина, молодая и даже
вполне, если бы не. Ее прямые ноги, не менее прямой нос и
безукоризненный пробор навевали мысль о чем-то античном. Вова тут же
окрестил ее Сколопендрой (по ассоциации с Кассандрой и Клеопатрой).
Другой - рослый военный... но почему военный, он же голый? А потому,
что настоящую выправку и после смерти видно. И выражение лица такое,
мм, рьяное. Имя, - Вова задумчиво потер подбородок, - Шпицрутен. Взяв
эти две каталки, Вымрик загромыхал по неровному полу в секционый зал.