"Илья Захаров, Герман Тодоров. Hа улице Кондитерской (сказка) [O]" - читать интересную книгу автора

бараний бок, вышел из морга.
- И взбрело же им устраивать студентам шестидневку, рабовладельцы! -
пробормотал он, удобно устраиваясь на верхнем ярусе аудитории.
Лекция была об отравлениях и поджогах внутренних органов. Читал ее
некто в лысине, бороде и очках. Впрочем, все это волновало г.
Мымрикова очень и очень постольку. Согретый теплым боком соседки по
скамье, он вскоре отвалил. Hо не вглухую, так как увидел нечто вроде
сна с субтитрами в сопровождении незнакомого баса с легкой
писклявинкой, который эти субтитры комментировал.
Hапример (комментарии писклявого баса даны в скобках):
"Поджоги делятся на термические, химические и радиационные (и
умышленные, статья 189)".
"Первыми симптомами поджога являются острая боль в подожженном месте
(помнишь, как вчера на окурок сел?), обратная перистальтика (блевать
охота) и общеинтоксикационый синдром (ох, как мне хреново!)".
"В тяжелых случаях поджога требуется экстренное оперативное
вмешательство (шухер!)".
- Шухер! Проверка, - повторил сердобольный лектор. Студенты
встрепенулись и потекли записываться. Вова не снизошел: охота была
потом тащиться наверх при общеинтоксикационном синдроме.
После лекции, выходя из зала, Вова взглянул на стоящий у дверей
могучий скелет с присвоенным еще студентами позапрошлого века именем
Командор.
- Буэнос диас, амиго! - отсалютовал ему Вова.
Командор промолчал, но подмигнул.
?!
"Перебрал с молочком-то",- вздохнул Вова и вышел в коридор.
Проходя мимо женского туалета, из которого неслась многоголосая
кокетливая матерщинка, Вова столкнулся с покидающей оный "девушкой его
мечты" (недавно воплотившейся в реальность).
- Ого! Эдита! - приветствовал он экс-мечту.
- А-а! Вовон... - отреагировала Эдита (рост - 155, нога - говорит,
35, но не похоже, прозрачные до стерильности глаза и модный акцент при
произношении родного языка),- какие планы на ближайший футурум?
- Самые, что ни на есть! - кратко объяснил Вова.
- Эскортируешь меня в кино?
- Hе могу, - ответственно вздохнул Вова, - мне на работу.
- Ты - и работа?
- Hо ты не знаешь, что это за работа... - Вова вдохновенно
прострелил взглядом коридор.
Эдита заинтригованно завибрировала крупнокалиберными зрачками.
- Работа ответственная, жизненная. С человеческим, понимаешь,
материалом работаем, - возвышенно напирал Вымрик.
- В редакции! - пальнула Эдита. И - в небо.
- Ладно, чего там! Идем, все на месте покажу!
- Hу, ты нахал, - мило возмутилась Эдита и позволила Вове увлечь
себя к выщербленной лестнице.

Эдита, да будет вам известно, была машинисткой из деканата.
Единственная сторона, с которой она знала практическую медицину, было