"Борис Зайцев. Голубая звезда" - читать интересную книгу автора

Христофоров засмеялся и чуть смутился.
- Я очень рад, что вы...
- Какой у вас странный домик! Мне отворила квартирная хозяйка,
старушка старомодная, в шали, там в комнатах киоты, лампадки, половички по
крашеному полу. Когда я подымалась к вам по лесенке, на перилах сидел кот...
Правда, похоже на келью.
- Я люблю тихие места. Да потом, это мне и по средствам. Ведь вот
тут,- он с улыбкой оглянулся,- здесь, вероятно, человек, снимающий в
передней пальто, богаче меня.
Машура взглянула на него ласковыми темными глазами.
- Было бы очень странно, если б вы были богаты. Мимо них прошла
Колесникова, обмахиваясь веером. Она благодарила знаменитого актера, слегка
наклоняясь к нему угловатой, худой фигурой.
- Если б Антон узнал, что я у вас была,- продолжала Машура,- он бы
меня знаете как назвал...
Она опять покраснела от недовольства.
Христофоров смотрел куда-то вдаль, в одну точку. Голубые глаза его
расширились.
Изящное, изысканное, благородное (франц.).
321


- Я иногда гляжу на Антона,- сказал он,- и думаю: он не скоро
угомонится. Машура вздохнула.
Начался последний номер - мелодекламация - то, что любят в провинции.
Виолончель тянула свои, якобы поэтические, фиоритуры; актриса в тысячном
белом платье бросала в публику фразы, затем изображала нежность, умиление,
вновь рокотала. Все это имело успех.
После актрисы публика стала разъезжаться. Свои остались. Свои делились
на две части: участники и знакомые. Их пригласили ужинать. В один конец
сажали актеров, писателей, лиц с именами. Там и вино стояло получше.
Родственники и знакомые занимали другой фланг. Христофоров, Вернадские и
Анна Дмитриевна оказались в середине, на водоразделе титулованных и
разночинцев. Христофоров присматривался с любопытством. Когда нынче он
говорил, что стал выезжать, это было верно лишь отчасти, в сравнении с
прежней его жизнью - в деревне, в тихих провинциальных городах, где
приходилось ему работать и в земстве, и давать уроки, жить вообще жизнью
более чем скромной. Часть же этой зимы он провел в Москве, получив временную
работу. И видал народа больше; но совсем, все же, не знал того круга,
который здесь собирался.
Против него сидела Анна Дмитриевна. С ней рядом офицер генерального
штаба, которого он заметил еще на концерте: человек высокий, сухощавый,
стриженный бобриком, с нездоровым цветом лица и темными, без блеска глазами.
И он, и Анна Дмитриевна много пили. Она смеялась. Он же был сдержан. Вино,
казалось, на него не действовало.
Христофоров спросил о нем Наталью Григорьевну. Та поморщилась.
- Говорят, из хорошей семьи, и вначале подавал надежды. Но потом
какая-то темная история по службе... Его фамилия Никодимов. Нет, не моего
романа. Ведет предосудительную жизнь. Настоящий...- она засмеялась.- Un
deprave1 . Не понимаю Анну Дмитриевну.