"Виталий Александрович Закруткин. Помнинька (Рассказ про войну)" - читать интересную книгу автора

Я долго не мог отвести от нее взгляда и, хотя был уверен, что ни
пальм, ни девушки здесь нет и у меня просто начинаются бредовые видения,
все же с трудом разжал рот и спросил:
- Где я?
К моему удивлению, губы девушки зашевелились и она внятно ответила
мне:
- Вы в оранжерее.
Еще более удивляясь тому, что девушка говорит по-русски, я спросил:
- Вы русская?
Девушка отрицательно качнула головой.
- Как вас зовут?
Девушка ответила:
- Ридушка...
Потом она протянула мне термос с водой, помогла напиться, куда-то
ушла и вскоре вернулась с двумя мужчинами. Мужчины взяли меня на руки и
понесли. Один из них, тот, который шел впереди и держал мои ноги, был
маленький смуглый оборванец с черной бородкой. Он неумолчно тараторил, но
я не мог понять, что он говорит. Другой, великан негр в черепаховых очках,
был одет в измятый мундир цвета хаки и шел молча.
Меня положили в стеклянной теплице, сквозь прозрачные стены которой
были видны кусты сирени, цветочные клумбы, грядки с зеленой рассадой.
Вверху, за стеклянным потолком, синело ясное вечернее небо.
Когда мужчины ушли, Ридушка, чуть-чуть коверкая русские слова,
шепнула мне:
- Вы советский летчик?
Услышав мой ответ, она ласково улыбнулась и сказала:
- Значит, вам можно не бояться. Тут уже есть такие, как вы. Маленький
господин, который вас нес, - французский инженер Эжен Мишле, а большой
негр - это капрал американской армии Джемс Муррей из Лос-Анжелоса. У нас
есть еще американцы и один английский моряк. Все эти люди бежали от немцев
и спасаются в лесах. Кроме того, неподалеку от нас работает партия
норвежцев-лесорубов. Их охраняют полицейские, но они все же доставляют нам
пищу.
- Полицейские?
- Нет, лесорубы.
- А вы кто?
- Я ботаник, - сказала девушка. - В оранжерее нас осталось только
двое: немой садовник дядя Вацлав и я. Остальные убежали от немцев вместе с
хозяином...
- А вы почему не ушли? - спросил я.
Ридушка нахмурилась - у нее, когда она хмурила свои тонкие брови,
было такое смешное лицо, что хотелось смеяться, - и серьезно сказала:
- Я не могла, потому что тут оставались мои цветы...
- Какие цветы?
- Живые цветы. Они могли погибнуть...
Так я остался в этой лесной оранжерее. Ридушка и дядя Вацлав быстро
залечили мои ожоги, товарищи наперебой ухаживали за мной, и к концу месяца
я почувствовал себя почти здоровым...
Не вставая со скамьи, лейтенант Григорьев сорвал пахучий лист ореха,
растер его на ладони и улыбнулся чему-то.