"Сергей Залыгин. Санный путь" - читать интересную книгу автора

зеленый тулуп и тоже задыхаясь, бежал к ней, чтобы бить ее.
С неимоверной быстротой мальчишка бежал прочь от места, на котором он
должен был умереть, прочь от страшного непонимания, которое преследовало
его.
Он плакал, не понимая, почему лошадь сделала все, чтобы не убить его, а
человек тоже сделал все, чтобы его убить, и теперь жестоко мстит лошади за
свою неудачу.
Он понял, что не поймет этого никогда, даже если станет бессмертным и
самым умным на свете человеком, и бежал все быстрее, пока не опрокинулся в
твердый сугроб, умереть в котором было почему-то еще ужаснее, чем под
копытами лошади.
Он хотел плакать долго-долго и жалобно, как девчонка, но слезы вдруг
кончились, потому что он спросил себя: "А зачем же мальчишки становятся
мужчинами? Дети - взрослыми людьми?"
Самый короткий санный путь - всего несколько шагов - был самым
трудным и ужасным, однако же опыт этого пути остался с ним и однажды спас
его.
Под Новгородом, в ночном сумраке, его батальон погрузился в санный обоз
и двинулся в объезд какой-то вражеской позиции, негустым лесом, не то
хвойным, не то лиственным, - он почему-то не запомнил.
Не очень глубокий, да и не очень ответственный рейд подходил к концу,
стало уже светло, как вдруг огонь сразу же, без пристрелки, накрыл
растянувшийся обоз. Или это была прямая наводка, или противник заранее
пристрелялся, но только подводы, одна за другой, стали рваться на мелкие
части - на деревянные обрубки саней, на копыта, на хомуты, на руки в
зеленых рукавицах и на ноги в белых валенках, забрызганных красным, на
вещмешки и осколки винтовок.
Иванову показалось, будто таким образом обоз, в котором он ехал,
стреляет по невидимому врагу...
Не сразу он понял тогда, что это и есть война, что это не лошади и не
сани выстреливают собою во врага, а враг стреляет по лошадям, саням и людям,
чтобы убить их навсегда.
Впереди по дороге был небольшой лес, то, что в Сибири называют колком,
и в этот колок устремился весь обоз.
В санях, на которых ехал Иванов - младший лейтенант, только накануне
прибывший в маршевой роте на фронт, кроме него, были еще пожилой сержант и
трое солдат, сержант правил лошадью, и когда огонь накрыл обоз, он стал бить
ее прикладом винтовки, Иванов же ударил сержанта и, свалив его в сани рядом
с собой, вырвал у него вожжи... Лошадь в это время круто стояла на дыбах, из
последних сил сопротивляясь тому рывку вперед, в который толкали ее страшные
удары прикладом, но, почувствовав, что ее никто больше не толкает, она
прыгнула в сторону и поволокла сани по глубокому снегу в кусты, а через
кусты в неглубокий, но крутой овражек, в который она сразу же упала и,
кажется, задохнулась там.
Они же, пятеро, кинулись по овражку вниз и остались живы... Живы были
люди еще с двух или трех подвод, которые замыкали обоз далеко позади, и это
было все, что осталось тогда от батальона...
Вспомнив наконец все свои санные пути, Иванов стал чувствовать и тот
путь, которым он ехал нынче.
Вокруг было так, как должно было быть.