"Сергей Залыгин. Санный путь" - читать интересную книгу автора

Был, однако ж, у него и еще один, пожалуй, самый короткий и самый
пронзительный санный путь...
Тоже весной, и тоже начинал уже таять и еще больше темнеть снег на
улицах районного городка, когда Иванов выскочил не то из третьего, не то из
четвертого класса деревянной школы - в точности он теперь не помнил, из
какого именно, - и, волоча за собой ранец, в неизъяснимом восторге и
желании бросился догонять порожний обоз.
Это был мальчишеский почти что закон: уцепиться за чьи-нибудь сани и,
хотя бы несколько шагов, хотя бы волочась по снегу на животе, податься по
дороге вперед... Возвращаться домой без этого, своим обычным и собственным
ходом было для мальчишек немыслимо, позорно, невероятно скучно, и вот они
подолгу простаивали на перекрестках улиц в ожидании благоприятного случая
либо уезжали с горя в любую сторону, лишь бы только подсесть и ехать
куда-нибудь, а потом долго и медленно, уже в темноте и в хандре, плелись
обратно к дому.
И было непонятно, почему взрослые вступали по этому поводу в жестокую
войну с мальчишками, заметив противника на перекрестке улиц, начинали
хлестать лошадей, чтобы скрыться как можно скорее и без потерь; если же
мальчишкам и тут удавалось подсесть, - взрослые старались их поймать,
побить, отнять у них шапки и книжки.
Только редкий какой-нибудь старик, перед концом жизни снова
приблизившийся к ее началу, к детству, - относился к мальчишкам с понятием,
делал рукавицей знак мира и солидарности, и тогда мальчишки, пьяные от
счастья, подсаживались на порожнюю и ехали куда-нибудь, все равно куда,
молча и сосредоточенно разглядывая знакомые улицы своего городка с высоты
ездового положения.
В этот раз мира не было...
Бесконечно длинный обоз шел порожним: лошадь, привязанная к саням,
сани, снова лошадь, снова порожние сани, и так покуда хватал глаз, и только
в каждых третьих или четвертых санях виднелся какой-нибудь тулуп - черный,
то есть совсем еще новый, порыжевший или уже позеленевший от времени. Людей
в тулупах трудно было заметить - тулупы ехали и погоняли лошадей как будто
сами по себе.
Обоз двигался по пути Иванова - в сторону его дома, и тот прямо из
школьных дверей бросился наперерез, а возница в зеленом тулупе, заметив этот
откровенный маневр, вскочил в рост и, дико взревев, стегнул свою лошадь.
Лошадь рванулась вперед, и три следующих и связанных с нею в одну
цепочку рванулись тоже, и мальчишка, только что кинувшийся в средние сани,
от внезапного толчка вылетел из них на дорогу, под ноги следующей лошади.
В тот же миг он увидел прямо перед собою, над своими глазами, блестящий
полукруг подковы с двумя шипами по краям, между лошадиными ногами ему
мелькнуло небо, он не успел понять, что все это - в последний раз, что
больше никогда и ничего уже не промелькнет перед ним, но тут же он услышал
не свой, а чей-то чужой треск, что-то ломалось рядом с ним, но только не он
сам, что-то хрипело, билось о землю и стонало.
Когда он вскочил на ноги, лошадь, с порванной привязью, с окровавленной
губой, лежала на сломленной оглобле, другая оглобля, целая, была у нее на
брюхе, два ее копыта, вздернутые вверх, блестели подковами, а голова была
откинута назад, и откуда-то не из себя, а со стороны, взглядом помутневшим,
скорбным и виноватым она глядела на возницу, который, волоча за собой