"Сергей Залыгин. Два провозвестника" - читать интересную книгу автора

"Вообще у нас как-то более заботятся о перемене названий и имен, нежели
о сущности дела" (Н. Гоголь).
"С представлением о комиссии неизбежно сопрягается представление о
пререканиях. Одному нравится арбуз, другому - свиной хрящик" (М.
Салтыков-Щедрин).
"В творениях нашего официального многословия нет места для истины" (П.
Валуев).
"Общество притеснительнее правительства" (Т. Грановский).
"Три типичные черты характеризуют так называемое общественное мнение:
беспочвенность, нетерпимость чужих мнений и самомнение" (В. Мещерский).
"Связываться с некоторыми из наших самозванцев-критиков, не знающих
никакого приличия, - то же, что бороться с пьяным, который весь в грязи:
только замараешься" (В. Жуковский).
"Везде преобладает у нас стремление сеять добро силою" (П. Валуев).
"Нигилисты явились у нас потому, что мы все нигилисты" (Ф.
Достоевский).
И т. д.
Как это понять? Понималось по-разному:
а) можно гордиться: только великий народ может позволить себе подобное
самооплевывание. На то мы и великие;
б) это не что иное, как признак скорой гибели;
в) народ великий, но больно уж глуп.
Да, весьма сомнительно, чтобы еще какой-то народ с таким же энтузиазмом
занимался самоосмеянием. Деяния человечества на планете Земля давно уже
вызывают сомнения у любого народа, но нигде сомнения эти не выражены так
остро, как в России.
Оба наших провозвестника на этих изречениях взрастали, но удивительно,
что одна и та же почва порождала такие разности: могла способствовать
художникам слова, но и укрепить сознание нигилистов-утопистов-радикалов тоже
могла.


* * *

Пушкин - кумир, божество Достоевского. Пушкин был природно гармоничен,
иначе говоря, он без колебаний опознавал добро и зло. Он знал, что такое
хорошо, а что такое плохо. Достоевский посвятил этому узнаванию всю свою
жизнь.
И это потому, что за промежуток времени от "Бориса Годунова" и "Моцарта
и Сальери" до "Преступления и наказания" и "Бесов" Россия действительно
стала едва ли не самой сомневающейся страной в мире.
Разве мог сказать Пушкин то, что говорил Достоевский: "Путаница понятий
наших об добре и зле (цивилизованных людей. - С. З.) превосходит всякое
вероятие". Именно этой "путанице" Достоевский и посвятил свое искусство.
Пушкин еще не знал, что за материальные блага цивилизация будет
расплачиваться ценностями духовными.
Толстой, начав по-пушкински, тоже ведь засомневался, оставил писать
романы и повести и перешел к публицистике и пропаганде.
Ленин, житель толстовского времени, о сомнениях своей страны зная
прекрасно, отбросил их как нечто непотребное, не заслуживающее его