"Сергей Залыгин. Два провозвестника" - читать интересную книгу автора

пророческого внимания.


* * *

Незадолго до убийства старухи процентщицы Раскольников написал статью,
в которой доказывал: необыкновенные люди не только могут, но и должны
преступить закон ради идеи, спасительной для всего человечества. Убийство
совершено, Раскольников снова с исступлением утверждает "спасительность"
этой идеи. Когда-то еще он покается?
Убийство было совершено в "двух разрядах" - ради социальной
справедливости и ради собственной выгоды.
Так и так получалось: не убить нельзя! Объяснение для самого себя, для
матери, для сестры, для невесты, для следователя.
На деле же "два разряда" одного убийства - это не более чем изощренный
эгоизм, корысть и цинизм. Тот цинизм, который претворяет убийц в добрых
разбойников, потом в народных героев, еще позже в благородных чекистов и в
безупречное Политбюро с расстрельными протоколами, с постановлениями о
ГУЛАГах, о репатриациях народов с Кавказа в Сибирь, о космополитах...
Ленин научил свою партию использовать эту аберрацию. Хорошо научил.
Уж не потому ли Достоевский был для Ленина "скверным" писателем, что
аберрация эта была Достоевскому чужда?


* * *

Мать Родиона Раскольникова говорит сыну: "Полно, Родя, я уверена, все,
что ты делаешь, - все прекрасно!"
А разве не в духе матери Ленина было сказать своим деткам: "Полно,
Саша, полно, Володя (Маша, Аня, Дима), я уверена, все, что вы делаете, все
прекрасно"?! Она так им и говорила.


* * *

Достоевский о Раскольникове: "...он был молод, отвлеченен и, стало
быть, жесток". Опять-таки вполне применительно к Саше, Володе, ко всем
братьям и сестрам Ульяновым.


* * *

В Париже, в музее-квартире Ленина - Крупской, для обозрения лежит
письмо - Ленин пишет, чтобы мать не присылала им с Надей денег, не отрывала
от своей пенсии. Они с Надей подрабатывают, им хватает.
Мать казненного цареубийцы Александра, ссыльного Владимира Ульянова,
поднадзорных Марии, Анны, Дмитрия готова помогать детям. Это естественно. Но
дело еще и в том, что царское правительство (безусловно, жестокое) семейным
анкетам значения не придавало, выплачивало старушке положенную пенсию,
которой можно поделиться с детьми.