"Валерий Замыслов. Иван Болотников (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- Лукав ты, хозяин. При деле твоя девка. А ну ступай за мужиком,
бабицы!
Бабы ринулись за Гаврилой, но к счастью Евстигнея, девка и в самом
деле лежала на лавке. Поднялась Варька рано, замесила хлебы, управилась с
печевом, а потом прикорнула в горнице.
Бабы спустились во двор, молвили:
- Почивает девка.
Федора вновь огненным взором обожгла Евстйгнея. Того аж в пот кинуло:
грозна пророчица, ух грозна!
- Бог тебя рассудит, хозяин. Коли облыжник ты - Христа огневишь, и
тогда не жди его милости...
И вновь не по себе стало Евстигнею от жгучих, суровых глаз. Чтобы
скрыть смятение, поспешно молвил:
- Не изволишь ли потрапезовать, Федора?
Не дождавшись ответа, крикнул:
- Гаврила! Буди Варьку. Пущай на стол соберет.
Прежде чем сесть за трапезу, пророчицы долго молились. Встав на
колени, тыкались лбами о пол, славили святую Параскеву и Спасителя. Ели
молча, с благочестием, осеняя каждое блюдо крестом.
Евстигней на этот раз не поскупился, уставил стол богатой снедью. Были
на нем и утки, начиненные капустой да гречневой кашей, и куры в лапше, и
сотовый мед, и варенье малиновое из отборной ягоды, и круглые пряники с
оттиснутым груздочком. Довольно было и сдобного, и пряженого.
Варька устала подавать и все дивилась. Щедрый нонче Евстигней Саввич.
С чего бы? Скорее у курицы молока выпросишь, чем у него кусок хлеба, а тут
будто самого князя потчует.
А Евстигней сидел на лавке и все посматривал на Федору. Поглянулась
ему пророчица, кажись, вовек краше бабы не видел. Зело пышна и пригожа.
Одно худо - строга и неприступна, и глаза как у дьяволицы. Чем бы ее еще
улестить? Может, винца поднести. Правда, не принято на Руси бабу хмельным
честить, однако ж не велик грех. Авось и оттает. Федора.
Сам спустился в подклет, достал кувшин с добрым фряжским вином.
Когда-то заезжий купец из Холмогор гостевал, вот и выменял у него заморский
кувшин.
- Не отведаешь ли вина, Федора?
Пророчица насупила брови.
- Не богохульствуй, хозяин.
- Знатное винцо, боярское. Пригуби, Федора.
- Не искушай, святотатец! Мы люди божии. Не велено нам пьяное зелье.
Изыди!
Гаврила, стоявший у двери, сглотнул слюну. Резво шагнул к Евстигнею,
услужливо молвил:
- Не хотят бабоньки, Евстигней Саввич. Ну да и бог с ними. Давай
снесу.
Евстигней передал Гавриле кувшин и вновь опустился на лавку. Скребанул
бороду.
"Строга пророчица. Блюдет божью заповедь, ничем ее не умаслишь... А
может, на деньги позарится? После бога - деньги первые".
Из подклета вывалился Гаврила. Пошатываясь, весело и довольно
ухмыляясь, доложил: