"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора

Угрюмо в слободе. Тусклые, серые лица; унылые, тягучие песнопения из
храмов.
Чем ближе к Белому городу, тем гуще толпа по дороге. Все тянутся на
Великий посад: нищие и калики перехожие, блаженные и кликуши, мужики из
деревень и слободской люд; бредут с пестерями, сумами, кулями.
- К царевам житницам, - молвил Афоня. - Айда и мы, мужики.
- Не торопись, оглядеться надо, - степенно сказал Семейка. - У тебя на
Москве есть знакомцы?
Бобыль призадумался.
- Знавал одного старичка, с Болотниковым к нему заходил. Занятный дед.
Да вот не помер ли.
- Веди, Афоня. Авось здравствует. Далече?
- На Великом посаде, в Зарядье.
Не доходя Знаменского монастыря свернули в заулок, густо усыпанный
курными избенками черного тяглого люда. Шмоток ступил к покосившемуся
замшелому срубу, ударил кулаком в дверь, молвил обычаем:
- Господи, Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас, грешных!
- Входи, входи! - раздался из избушки молодой голос.
Афоня с Семейкой вошли в сруб. За столом, при сальных свечах, сидели
двое стрельцов в лазоревых кафтанах. Рослые, молодцеватые; потягивали бражку
из оловянных чаш. Семейка покосился на Шмотка. Привел же, баламут! Афоня
приставил посох к стене, снял шапку, перекрестился на Богородицу.
- Хлеб да соль, служилые. Здоровья вам.
- С чем пожаловали? - спросил лобастый русокудрый детина.
- Ты уж прости, служилый, коль трапезе помешали. Живал тут когда-то дед
Терентий. Из кожи хомуты выделывал. Не ведаешь ли?
- Как не ведать, - усмехнулся детина. - То мой отчим.
- Отчим? - всплеснул руками Афоня. - Так у него мальчонка Аникейка был.
Ужель ты?
- Я самый. Аникей Вешняк.
- Вот радость-то, осподи! - воссиял Шмоток. - Экий ладный да пригожий.
А меня не признаешь, Аникей? Я с твоим отчимом три года жил.
- Афоня Шмоток?
- Афоня! - и вовсе возрадовался бобыль.
Шагнул к стрельцу, облобызал. Вешняк позвал мужиков к столу.
- Да мы тут не одни, - кашлянул в бороду Семейка.
Стрелец вышел из избы, подпер крутым плечом дверной проем, рассмеялся
- Всей деревней... Уж не за хлебом ли снарядились?
- За хлебом, служилый.
Детина приметил среди толпы синеокую женку, подмигнул:
- И ты к царю, пригожая?
Василиса не ответила, опустила глаза.
- Да ты не пужайся, Аникей. Мы ненадолго, - сказал Афоня.
- А чего мне пужаться? - весело молвил детина. - Места хватит. Глянь на
пустые избы. Заходите и живите с богом.
- А где ж хозяева? - спросил Семейка.
- Господь прибрал. Мор на Москве, православные.

Глава 4