"Валерий Замыслов. Огнем и мечем ("Иван Болотников" #2) " - читать интересную книгу автора Усердствовал Афанасий Якимыч!
Раздачей царской милостыни ведал дьяк Силантий Карпыч Демидов. Чуть утренняя заря в оконце, а Силантий Карпыч уже на Житном дворе. Упаси бог проспать! Дел - тьма тьмущая, царь доверил хлеб и деньги. А сирых, убогих да нищих - тысячи. Теперь вся Русь в голоде, отбою нет. Забот столь, что и соснуть некогда. Обошел житницу. Подле амбаров - люди оружные. Много их, но меньше и нельзя: народ озверел. Зашагал к задним (запасным) воротам, открыл волоковое оконце калитки. За воротами толпилась добрая сотня нищих; полуголые, в ветхих рубищах, с большими котомами. - Седни еще боле налезло. Ладно ли? - глянув в оконце, молвил стрелецкий пятидесятник. Дьяк промолчал, лишь в густую бороду хмыкнул. Служилый же продолжал с опаской: - Еще подходят... Чужих нет ли? Кабы впросак не попасть, Силантий Карпыч. - Не попадем. Впущать сам буду. Открыл калитку. Впуская голь, зорко всматривался в лица. Пятидесятник вел счет. Закрыли калитку на сто пятом нищеброде. Грязная, драная толпа потянулась за дьяком в Хлебную избу. Силантий Карпыч уселся в кресло, кивнул низенькому ушастому подьячему, склонившемуся над длинным столом. - Пиши, Митрич... Отпущено по московке сирым и убогим, что со Сретенской да Рождественской слободы... - Сколь люду записывать? - Пиши три сотни. У подьячего застыло перо в руке, глаза полезли на лоб. - Пиши, Митрич! - повысил голос дьяк. Деньги Силантий Карпыч выдавал сам. Говорил степенно и важно: - Молитесь за государя Бориса Федоровича. Долгого ему царствования и крепкого здравия. Один из сермяжных, подбросив на ладони серебряную монету, молвил обидчиво: - Царь-то указал по две московки выдать, а ты по одной. Не по-божески, батюшка. - Не по-божески? - сузил глаза Силантий Карпыч. - Креста на тебе нет, Егорша, в семой раз приходишь. Не получишь боле! - Прости, батюшка, прости, благодетель, - низко кланяясь, залебезил Егорша. - То-то ли! А теперь ступайте к амбару. Пятидесятник, выпроваживая сермяжных, покрикивал: - Проворь, проворь! Не ровен час, Пальчиков нагрянет. Нищеброды, набив сумы и кули хлебом, потрусили к задним воротам. Пятидесятник бурчал в пегую бороду: - Многонько же родни у дьяка. Эк, вырядились! Что ни ночь, тем боле приходят. Однако приходили не только дьячии люди, но и сродники других приказных, кои под началом Силантия Карпыча житные дела вершили. Не был внакладе и |
|
|