"Вячеслав Запольских. Хакербол " - читать интересную книгу автора

делу, а то Покрывайло заспит кульминацию.
- Не нравится, так можешь Сам рассказывать, - стал яриться Стасик. -
Кто здесь корреспондент? Ты?
Может, у тебя и удостоверение есть?
- Но дай лишь мне твою златую лиру, я буду с ней всему известен миру, -
полууспокоительно прожурчал Гнугов. - Ты хмуришься и говоришь: "Не дам".
- Вы эрудит, - с дворянским высокомерием пригвоздил Стасик.
Сверлящий звук ушел и, как вдох свободной грудью после долгого спазма,
растеклась по всем закоулочкам души и организма приятная пустоватость.
Штурман прильнул к приборной панели. Стасик заснял, как засветились
плафоны, расталкивая по углам нахлынувшую было космическую темень.
Достаточно, Пустим на этих кадрах титры. - Как, корреспондент? Жив? -
поинтересовался штурман, не поворачивая головы.
Через двадцать пять минут корабль подплывет к шлюзам "Точсплава" и
тогда надо будет ловить момент, когда из-под нижнего среза экрана покажется
могучий, пропаханный длинными тенями от надстроечных узлов, антенн, батареи
и прочей вакуум-конструкционной бижутерии складской корпус.
- Ах, черт, - сказал штурман. - Вот въехали!
"Фокус" вдруг рванулся со Стасикова плеча. Он едва успел подхватить его
на колено, прижать сверху подбородком. Правильно, в другой раз надо быть
умней, надо пристегивать дорогостоящую аппаратуру к куртке, вот на эти
кнопочки, согласно "Правилам эксплуатации".
Две кнопочки он прищелкнул, а остальные не успел. Снова тряхнуло,
рифленая кромка трансфокаторного кольца саданула по губе. Больно.
Это была недовольная хрипотца просоленного и бесстрашного китобоя на
костяной ноге и с черной трубкой в желтых зубах:
- Ну что там? Метеорит?
Капитан Ахав сплюнул, красноватая капля слюны поплыла по изящной дуге в
спинке штурманского кресла, потом застыла в нерешительности, дрогнула и
ринулась к правой стенке отсека. Стасика и самого повело вправо, он
ухватился за собственные колени, как бы стараясь воспрепятствовать ногам
ступать во влекущем направлении. А потом тяжелыми ладонями за его затылок
взялся свинцовый человек-грузило, пригнул ему шею и впрыгнул в Стасика, да
так ловко, что вошел в него впритирочку, до прецизионной тютельки, и так
этому обрадовался, что тут же стал выламываться всеми своими свинцовыми
суставами в победней пляске, скрипя и хрустя. Голова запрокинулась, а ноги
задирались, будто хотели ступить на потолок. Снова возник зудящий звук и
снова уши засверлило.
Перед Стасиком громоздился, ослепляя бликами от сияющих плафонов,
широкий пластиковый шкаф. Он скрипел. Створки терлись друг о друга, как
челюсти громадного насекомого. Потом они сорвались с петель и их проволокло
по Стасикову животу, по груди, по лицу и утащило куда-то, где они с треском
стали крошиться. Из шкафа сделал шаг вперед пустой скафандр, упал и на
четвереньках пополз к креслу штурмана.
- Жив? - девичьим голосом прозвенел штурман. Похоже, он замкнулся на
этом вопросе.
- .... - попытался сказать Стасик. Язык извернулся и ящерицей проюлил в
глотку. Волосы пошевеливались, как речные водоросли на быстрине, в животе
сплетались узлы. Двойник-грузило, сидевший в Стасике, вдруг принялся
растягиваться, растягиваться, растя-а-агиваться и пере-кру-у-учиваться, и