"Фрэнк Винсент Заппа. Настоящая книжка Фpэнка Зaппы " - читать интересную книгу автора

что-нибудь членораздельное, вроде: "Ого! Я торчу от вашей музыки!"

Варез сообщил мне, что работает над новым произведением "Пустыни", и
это растрогало меня до глубины души, ведь Ланкастер, Калифорния, находился в
пустыне. Если вам пятнадцать лет, вы живете в пустыне Мохаве и вдруг
узнаете, что Величайший Композитор Современности (да еще похожий на
безумного ученого) в секретной лаборатории Гринич-Виллиджа трудится над
"песней о вашем родном городе" (так сказать), вы можете прийти в неописуемое
волнение.

Я и до сих пор считаю, что "Пустыни" написаны о Ланкастере, хотя на
конверте альбома фирмы "Коламбия" утверждается, что произведение более
философское.

Все школьные годы я разыскивал сведения о Варезе и его музыке. Нашел
одну книгу с его фотографией, сделанной в молодости, и цитатой, где он
говорит, что был бы столь же счастлив, выращивая виноград, как и сочиняя
музыку. Мне понравилось.

Стравинский и Веберн

Вторым моим альбомом на 33 1/3 оборота была пластинка Стравинского. Я
отыскал уцененную запись ("Камдена") "Весны священной" в исполнении
какого-то "Всемирного симфонического оркестра". (Звучит весьма казенно, да?)
Обложка - черно-зеленая абстрактная чертовщина с черными буквами на
ярко-красной этикетке. Стравинского я полюбил почти так же, как Вареза.

Еще один композитор, переполнивший меня благоговейным трепетом, - я
поверить не мог, что кто-нибудь пишет подобную музыку, - Антон Веберн. Я
слушал раннюю запись на фирме "Дайал" - конверт оформлял художник Дэвид
Стоун Мартин - с одним или двумя струнными квартетами Вебер-на, а на другой
стороне - симфония соч. 21. Я полюбил эту пластинку, однако она разительно
отличалась от Вареза и Стравинского.

Я тогда еще ничего не знал о двенадцатитональной музыке, но слушал ее с
удовольствием. Без формального образования мне было абсолютно все равно,
слушал ли я Молнию-Слима, вокальную группу "Драгоценности" (которая в то
время выпустила песню "Ангел в моей жизни"), Веберна, Вареза или
Стравинского. Все это было для меня хорошей музыкой.

Мое чисто американское образование

В школе были несколько учителей, которые здорово меня выручали. Мистер
Кейвелман, руководитель школьного оркестра в Мишн-Бэй, дал мне ответ на один
из самых животрепещущих музыкальных вопросов моей юности. В один прекрасный
день я явился к нему с экземпляром "Ангела в моей жизни" - моей любимой в то
время ритм-энд-блюзо-вой мелодии. Я не мог понять, почему мне так нравится
эта пластинка, однако считал, что, раз Кейвелман учитель музыки, он-то
вполне может знать.