"В.И.Зарудный. Фрегат 'Бальчик' " - читать интересную книгу автора

меня своим выразительным взглядом.
Это восклицание и этот взгляд Набардюка выражали веселую насмешку.
- Что вы за дурак, Иван Иванович, - сказал с реи скороговоркой молодой
марсовой матрос уряднику Коробкову, который, стоя на марсе, держался за
снасть обеими руками. - Ну что вы уцепились за риф-тали и глаза вылупили;
что бы вам потравить тали-то хоть немного!
Я не мог удержаться от смеха, взглянув на красную физиономию Ивана
Ивановича, у которого глаза действительно были навыкате. Коробков был вторым
урядником на крюйселе, а старшим марсовым был здесь мой земляк Набардюк.
Нельзя представить себе человека добрее этого простяка, - добродушие
выражалось у него во взгляде, во всей наружности и в поступках. Он никогда
не выходил из себя при неудачных работах, за которые ему нередко
доставалось, и собственноручно он бивал молодых дураков только при крайней
необходимости.
Отношения его к своему ближайшему начальнику, то есть к марсовому
мичману, были необыкновенного свойства. Стараясь всеми силами угодить мне,
он обладал искусством учить, не обнаруживая резко своего превосходства.
Удивительно, сколько здравого смысла и глубокой философии имел этот простой,
безграмотный человек. В самое короткое время я привязался к Набардюку, как
ребенок к доброму дядьке; никогда не смотрел я без сочувствия на его рябую
смуглую физиономию с черными кроткими глазами и выстриженными усами. Да и
было за что привязаться к этому человеку. Сколько раз он предупреждал меня
от ушибов и опасности свернуть себе шею по неосторожности или торопливости
суетливых матросов.
Очень часто, во время важной работы, следя со вниманием за марсовыми,
он вдруг хватал меня за руку и отбрасывал в сторону, чтобы спасти меня от
удара какого-нибудь блока или бухты. Вероятно, никто не принимал такого
живого участия в трудах и усталости марсового мичмана, как мой добрый
Набардюк; всякий раз, когда я взбегал на марс, он с любопытством смотрел на
меня и часто уговаривал не утомлять себя без особенной надобности.
Случалось, что при необходимости сбежать вниз справиться о чем-нибудь, не
отрывая ни одного матроса от дела, он, заметив мое намерение сойти с марса
на палубу, предупреждал меня, спрыгнув, как обезьяна, на избранную снасть и
скользнув по ней в одно мгновение на палубу. Через несколько секунд добрая
голова его уже показывалась из марсовой дыры или из-за внешней кромки марса.
С усиленным вниманием проследив несколько времени за работами, я опять
развлекся и предался своему любимому занятию - наблюдению издали за людьми.
С марса это так удобно и спокойно; внизу, под непосредственным надзором
начальников, находишься в напряженном состоянии и наблюдательные способности
слишком стеснены. Я знал, что дурно отвлекаться от работы даже на одно
мгновение, нехорошо подавать такой пример матросам; да искушение слишком
велико; при парусном учении на военных судах происходит такая занимательная
игра чувств в бесчисленных проявлениях, что, имея возможность всматриваться
в нее, нельзя не увлечься.
Более двухсот человек заняты опасными акробатическими представлениями.
Более десяти человек повелевают ими, распоряжаются удачно и неудачно,
хладнокровно и с увлечением, горячатся, досадуют. Один человек распоряжается
всем вообще и в особенности управляет десятью начальниками, сам горячится,
воодушевляется, иногда мгновенно приводит все в порядок, одним взглядом
замечает сто ошибок, распекает всех вообще и каждого порознь, иногда грозным