"Яна Завацкая. Разорванный мир " - читать интересную книгу автора

Потом она думала, что Хэлл мог и сам стать насильником, убийцей,
мучителем... Честно - мог. Здесь он был добрым мальчишкой, но там, за
пределами Арвилона, люди быстро меняются. Он всегда шел на поводу у других.
То, что считается признаками мужественности, всегда вызывало у него
восторг - презрение к своей и чужой боли, черствость, злоба, физическая
сила... Он очень хотел стать таким. Стать суперменом. Тот мир - это и есть
мир суперменов, где каждый когтями и зубами доказывает свое право на жизнь,
на превосходство.
Потом Дали понимала, что сделала все, что могла. Что останься она
здесь, это ничего не изменило бы. Мальчики не потому уходят от нас, что мы
не любим их. Нет. Они уходят потому, что им скучно с нами. И потому что они
всегда ищут и продолжают искать отцов - которых никто из них не знает и не
узнает никогда. Почти никто. И находя тех, кто похож на отца, они спрашивают
у них, как жить. И отцы учат их. И они идут убивать своих матерей и сестер.
Так погибла Римонда...
К рассвету Дали заснула.

Дали не очень хотелось идти к градоправительнице Листраны. Она сама
даже не понимала, почему. Не отдавала себе отчета. Можно было отговориться
какой-нибудь болячкой. Но Синди так рвалась показать всем свое новое
шелковое платье и свою маму, летчицу-истребителя... Дали устала, ей хотелось
побыть дома одной, наедине со своей комнатой, с роялем, с книгами... Ее же
не оставляли в покое. И меньше всего ей хотелось встречаться с самой
градоправительницей, Лорой. Хотя отношения всегда были хорошие. Дочь Лоры,
Юлия и Хэлл были одного возраста... и учились в одном классе.
Лора и поздоровалась с ней, казалось, как-то холодно. "Здравствуй,
Дали", протянула руку - и проплыла мимо, беседуя с другими дамами. Ну и
плевать, решила Дали. Она украдкой осмотрела себя в зеркале. Сшила новый
наряд, разорилась. Впрочем, платили-то ей хорошо. Невозможно же всю жизнь в
летной куртке.
Легкая сиреневая вуаль окутывала плечи (широковатые, надо сказать),
падала вниз, и под ней неясно прорисовывались очертания плотной фигуры Дали,
обтянутой фиолетовым шелком. Аметистовое колье смотрелось, пожалуй,
несколько тускловато на смуглой коже. И все же это было прекрасно! Дивное
чувство - легкая, летящая юбка, высокие каблуки... И плевать на все, сказала
себе Дали, любуясь зеркальным изображением. Сейчас танцевать пойду.
Тем временем начался небольшой любительский концерт (хор девочек, в том
числе, и Синди, пел "Stabet Mater"), глядя на чистые, раскрасневшиеся лица
подростков, Дали снова ощутила укол в сердце... Им-то хорошо. Хорошо тем, у
кого нет сыновей. Или вот Дейл Саторн. Ему уже двадцать. Он не ушел. Сидит с
матерью под ручку, весь во внимании, весь такой благопристойный,
благообразный, в черном костюме. Учится на священника. Редчайший случай. Он
остался в Арвилоне. Один на пятьдесят. Хорошо Лоре. У нее только один
ребенок, и это дочь. Юлия. Ей шестнадцать уже. Шестнадцать было... (почему
было?!) Шестнадцать и Хэллу. Мать писала, у Хэлла была какая-то симпатия к
Юлии. Гуляли вместе, что ли. Не удержала его эта симпатия... Где, кстати,
Юлия? Дали огляделась. Не видно. У этих шестнадцатилетних бывают заскоки.
Мало ли что... Господи, почему ЭТО свалилось именно на меня? За что? В чем я
виновата? Нужно было оставаться с детьми... Но кто будет охранять Арвилон? У
всех дети...