"Яна Завацкая. Дороги (Часть 2, Война с сагонами) ("Квиринские истории")" - читать интересную книгу автора

Тебе хорошо вот так, тепло? Правда?
У тебя такие трогательные ключицы. Тоненькие, маленькие. Точно куриные
лапки. Можно, я их поцелую? Вот так. И не бойся ничего.
Я очень осторожно. Очень тихо. Я знаю, что ты умеешь терпеть, ты даже
не боли боишься, а того, что между нами случится непоправимое. Но не бойся
ничего.
Свет очей моих... золотинка... любимая.
Какие руки у тебя тонкие, тонкие, но крепкие. Ну еще бы, "Молнию" на
себе таскать.
Твои глаза - они изменились, знаешь? Это правда, что ты больше не
боишься? Ты любишь? Правда? Меня? Нет, я знаю вообще-то, но так
удивительно... Брось ты, какой я самый прекрасный, ерунда.
Все получится. Все будет хорошо. Тебе не тяжело, правда? Да, я
чувствую, я знаю теперь. Да, милая, да!

Утром они позавтракали вдвоем в новенькой сверкающей кухне. А потом
вошли в Сеть и зарегистрировали свой брак в статистической службе. Маленькая
формальность, которой в свое время пренебрег Пита, а Ильгет не стала
настаивать, только однажды заметила, что надо бы оформиться официально. Пита
относился к формальностям с презрением. Однако пренебрежение это теперь
сильно облегчило им жизнь, иначе Ильгет пришлось бы несколько месяцев
потратить на официальный развод с Питой.
- Как, однако, легко неверующим, - заметила Ильгет, - всего пять
минут - и готова семья.
- Ну развестись и неверующим все-таки сложно, - улыбнулся Арнис.
Ильгет посмотрела на него. Все было по-прежнему, все-все. Ничего не
изменилось от того, что произошло ночью.
А она так боялась...
А это было совсем по-другому. Как будто в первый раз. И страха никакого
не стало. И еще - никогда ей не было так хорошо. Даже и сейчас вот - все еще
хорошо, так чудесно, как просто быть не может.

- Тебе идет солнце, - сказал Арнис. Они гуляли в Бетрисанде,
переодевшись после тренировки. Ильгет улыбнулась, поправила прядь около уха,
недоверчиво посмотрела на Арниса.
- В каком смысле?
- Ну... идет. Ты вся такая солнечная. Золотая. Как блики в лесу между
соснами.
- А помнишь, мы первый раз встретились... Я гуляла тогда в лесу с
собакой. У меня еще такое стихотворение было, я вспоминала его.
- Расскажи.
- Да, подожди, оно короткое.
У осени истерика -
Дожди, лучи, дожди.
Какая-то мистерия.
И все, что ни скажи,
Звенит в ушах, как стерео.(1)

- Здорово, - произнес Арнис.
- Это мне лет семнадцать было, когда я сочинила.