"Юрий Завражный. Забыть адмирала! " - читать интересную книгу автора

озеро отделено от бухты неширокой косой, где ныне красивая городская
набережная и место проведения массовых гуляний по праздникам; из озера в
бухту вытекала протока, которая сейчас выглядит хиленьким ручейком. С
востока же Петропавловск прикрывают от северо-восточных ветров весьма
высокие склоны Петровской сопки, а вот для юго-восточных и южных гавань
практически открыта. Но и тут природа сделала удивительный подарок, по
достоинству оцененный основателями Петропавловска. Вход в гавань из
Авачинской губы закрыт почти перпендикулярной берегу очень тонкой косой,
которая образовалась невесть когда и непонятно как. Только узенький проход
позволяет судам при известной осторожности войти в губу с тем, чтобы бросить
якорь на ее малых глубинах. Зато от волны будущий город-порт защищен вполне
надежно. А на косе, любовно прозванной горожанами Кошкою, обычно стояло
несколько деревянных домиков-складов со всевозможным подручным имуществом.
Конечно же, город был деревянным. На его обустройство пошло почти все
дерево из росшей в округе каменной березы (береза Эрмана, Betula Ermanii), а
потому на заготовку новых бревен и дров горожане ездили все дальше и дальше,
вплоть до лежащей на другой, западной стороне Авачинской губы Тарьинской
бухте (ныне бухта Крашенинникова). Отсюда же возили в Петропавловск и
свежеизготовленные кирпичи для кладки печей, поскольку на западном берегу
озера Ближнего обнаружился выход на поверхность прекрасной глины, довольно
редкой в этих местах, и там был построен маленький кирпичный заводик - ныне
это заброшенное село Крыловка. Кирпичи везли на плотах к восточному берегу
озера, тащили по суше к бухте, а уже оттуда на плашкоуте - в Петропавловск,
через всю Авачинскую губу.
В Петропавловске было две небольших церкви - старая и новая, дома
губернатора и горожан, аптека, магазин, школа, а также различные казармы,
склады и прочие подсобные строения, непременно положенные маленькому
городу-порту, пусть и стоящему на отшибе. На Озерновской косе, почти под
самым склоном Никольской сопки, был устроен Рыбный склад, заодно выполнявший
функции большой общей коптильни, ибо всяк знает, как вкусна копченая чавыча.
До прихода русских ительмены заготавливали рыбу весьма оригинальным
способом, складывая ее в ямы и засыпая сверху; ближе к зиме тухлую рыбу,
превратившуюся в вонючую слизь, понемногу вынимали и пускали в пищу - как
себе, так и собакам; этот способ потихоньку уходил в прошлое. Кроме того,
лосося также вялили, подвешивая на полочках-жердях. Копченый лосось пришелся
трудолюбивым аборигенам очень по вкусу.
Город лежал весьма компактно и уютно; сопки утопали в зелени берез,
ивняка, ольшаника и шиповника. Густые заросли шеломайника (Filipendula
camtschatica) и борщевика-пучки (Heracleum lanatum) стеной окружали его, на
сопках переходя в кедровый стланик и ольшаник - почти, как в наши дни.
От Петропавловска в обе стороны по берегу тянулось несколько наезженных
проселочных дорог - к Сероглазке и устью реки Авачи, и в сторону бухты
Раковой, что извилисто врезалась в берег к юго-востоку от города. Множество
горных ручьев сбегало в бухту с густо поросших ольшаником крутых склонов, а
один из них образовывал маленькую топкую дельту, справедливо названную
Поганкой, за ней - Красный Яр (ныне Красная Сопка). Над Поганкой
располагалось городское кладбище, куда везли отживших свое горожан. В самом
же городе было всего две могилы: английского капитана Чарлза Кларка14 и
француза Делиля де Ла Круайе - соратника Беринга и Чирикова, первого
иностранца, похороненного в Петропавловске (правда, бывшего на русской