"Владимир Заяц. Тяжелые тени" - читать интересную книгу автора

- Погодите, - сказал он, переходя на космолингву. - Я не принимаю ваш
протест. Все это высосано из пальца. Общеизвестен гуманизм нашего строя.
Откуда вы взяли эти сведения?
Лицо Михаила Семеновича оставалось непроницаемым.
- Разрешите пока что не сообщать вам об источнике информации.
- Но этого не может быть!
- Как это - не может быть?! - возмутился Владимир.
Северин крепко сжал его руку, но было уже поздно. Владимир выпалил:
- Я сам по телевизору видел!
- Ах, по телевизору... - по лицу Первого Доверенного пробежала легкая
тень, которую заметил только наметанный глаз Посланника. - Не знал.
Приношу свои самые искренние извинения. Заверяю, что немедленно рассмотрим
этот вопрос. Пресечем злоупотребления. Виновных накажем. Утешитель! Не
прячь глаза. Слыхал? Вон отсюда! И не приходи, пока обо всем не узнаешь!
Мелкими старческими шажками Первый Доверенный сошел с помоста.
Деликатно подхватив Посланника под локоток, он зашептал ему на ухо:
- Пройдемте в Совещательную. Глядите, как на нас эти ничтожества
пялятся. Не дадут поговорить, мерзавцы!
Они вышли через боковую дверь в коридор. Посланник и Первое Доверенное
Лицо шествовали впереди, Северин и Владимир - в нескольких шагах сзади.
Первый Доверенный выдавил подобие любезной улыбки и заговорил с
жалобными нотками в голосе:
- Говорят, что я железный... Это неправда. У меня с годами во рту все
больше металла, а в душе - осени. Потому так приятны мне беседы с вами. Я
будто молодею, как-то духовно возрождаюсь.
- Не переигрывайте, доду, - сухо прервал его Посланник. - Здесь нас
никто не слышит.
- А ведь я правду говорю, - улыбка исчезла с лица Первого Доверенного.
- Ни один человек в Фирболгии не скажет мне правды. Вокруг меня только
льстецы и тайные враги. Пока я силен, они льют елей. Но стоит мне
ослабнуть - затопчут. Есть единственный собеседник, который может сказать
мне правду в глаза, - это вы...
Они остановились перед небольшой дверью. Первый Доверенный отворил ее,
и за ней оказалась еще одна. Он пропустил землян, потом вошел сам.
Совещательная комната оказалась совсем крохотной, с обязательными
плюшевыми диванчиками и креслицами на раскоряченных золоченых ножках.
Звуки вязли в тяжелых темных шторах, и голоса звучали приглушено.
- Ах, Михаил Семенович, Михаил Семенович, - снова перешел на
фирболгский Первый Доверенный. - Снова думаете, что я в чем-то виноват.
Как это там у вас? Кучка эксплуататоров угнетает народ? Нет уж! Позвольте
с вами не согласиться! Кучка не может угнетать. Другое дело, если народ
подыгрывает ей. Он, народ, безотказно поставляет нам солдат и полицейских.
Одна часть народа ради того, чтобы занять лучшее место у корыта, подавляет
другую часть. И так будет до тех пор, пока моральный уровень народа не
станет настолько высок, что нам неоткуда будет брать солдат и полицейских.
Посланник досадливо пожал плечами.
- Мы, кажется, закончили спор об этом еще бог знает сколько дней тому
назад. У нас это называется "махать кулаками после драки". А что касается
морали народа, то хотя на нее и действует разлагающе ваша мораль, но она
неизмеримо выше вашей. Мораль народа самоочищается, словно вода в реке,