"Владимир Заяц. Тяжелые тени" - читать интересную книгу автора

как вы ни пытаетесь ее загрязнить. Но сегодня мне хотелось бы напомнить
вам, что не далее, как завтра, вы должны дать объяснения по поводу
вооруженного нападения на Представительство.
- Дам, дам, - отмахнулся Первый Доверенный. - Но все же позвольте мне
закончить мысль. Вы, должен заметить, постоянно противоречите сами себе.
Вы почему-то обвиняете меня во всех грехах, хотя вам же принадлежит
утверждение, что историю творит народ, а не вождь.
- Творит историю народ. Но войну объявляет глава государства.
Скорость обмена репликами возрастала.
- Будете угрожать санкциями?
- Уже угрожаю.
- Вы плохо думаете обо мне лично. Я не генератор антигуманных идей. Я,
так сказать, передатчик; точнее сказать, выразитель морали государства. Но
как скорость людей, бегущих по кругу, определяется скоростью самого
медленного из них, так и мораль государства определяется моралью наименее
сознательного из граждан. И я вынужден поступать в соответствии с этой
моралью.
Посланник был глубоко убежден, что истина рождается не в споре, а в
доброжелательной беседе. Поэтому он попытался закончить затянувшийся спор.
- Вы уподобили государство живому существу, приписав ему мораль. В
таком случае, у него возможен и разум. Надеюсь, что оно с вашей помощью
поймет невыгоды для себя, проистекающие из прежнего образа действий.
Посланник встал и, коротко поклонившись, направился к выходу. За ним
последовали молодые люди. Первое Доверенное Лицо провожал их сияющей
улыбкой.
Когда дверь за гостями закрылась, улыбка пропала с лица Первого, будто
ее и не было. Первый нажал на кнопку под крышкой стола и резко приказал:
- Утешитель, ты меня слышишь? Надо срочно выяснить, кто снял фильм о
полувоенной тайной акции в Антупии? И кто дал разрешение на показ по
телевидению? Виновных и подозреваемых обработать по предварительной схеме
"В" и доставить ко мне через час.
Первое Доверенное Лицо откинулся на спинку кресла. Задумался. Короткая
верхняя губа его нервно дергалась, то и дело обнажая влажно взблескивающие
зубы.
- Да! - Первый снова нажал на кнопку. - Только, бога ради, не
доставляйте ко мне людей в шоке. Зачем они мне в таком виде? Они же
молчат! Кроме того, это же не эстетично! Предварительно надо их вывести из
этого состояния. И сообщите, что я узнал о вопиющем нарушении законности -
то есть об их аресте и пытках - и приказал срочно освободить их.
Утешитель! Да ты зайди лучше ко мне!
Дверь отворилась без скрипа, и в нее проскользнул Утешитель.
- О, сын Логоса, трижды "доду", - почти пропел он и зло опустился на
колени, сверкнув стеклом очков. - Виновных доставят через полчаса!
Первый Доверенный вытянул губы трубочкой и ласково потрепал Утешителя
по щеке.
- Дитя мое, - засюсюкал он. - Ты один понимаешь меня. Ты наследуешь мой
пост. Мой высокий пост - мою непосильную ношу. А эти... Я их всех
подозреваю. И только что, во время религиозно-политического хоровода и
прыжков, они нарочно делали не совсем те движения, которые требуют устав и
традиция!