"Владимир Заяц. Тяжелые тени" - читать интересную книгу автора

заканчивалось плохо. Но все же в глубине души он надеялся, что его долгая
служба будет оценена и вознаграждена. Втайне от всех Сай лелеял безумную
мысль. Он понимал всю ее неосуществимость и все же надеялся. Надеялся, как
верующие надеются когда-нибудь увидеть чудо. Вечерами, если он был не
слишком пьян, Сай в различных вариантах представлял одну и ту же картину:
он принимает парад, посвященный Дню Возрождения Непостижимого. Вместе со
старшими офицерами стоит он на трибуне. Он - чуть впереди, старшие офицеры
- чуть сзади. Воины, выгибая грудь колесом, чеканят шаг и смотрят
преданными глазами на него, младшего офицера Сая. Блестят начищенные
сапоги, сверкают примкнутые штыки, слышен слитный гул от шагов сотен ног.
Пахнет ваксой и сухой пылью. Раз-два, раз-два! И все - все! - смотрят на
него, именно на него! А он вот так - едва-едва - приветственно шевелит
пальцами в белых перчатках. И бойцы видят это и в едином восторженном
крике выдыхают:
- Хай-ох! Славному Саю - доду-доду, хай-ох!!!
Когда Сай был особенно пьян, он проговорился о своей тайной мечте. Это
было настолько дико, что сослуживцы даже не засмеялись. Сай - ничтожество,
которое терпят только потому, что больше некого посылать за "фугасками", -
и вдруг такое.


Рядовые уже собрались. Класс наполнял неровный рокот голосов, сквозь
который то и дело прорывалось довольное ржание. Воздух плотно заполняли
запахи пота, ног и мицелевой каши, которую рядовой состав получил сегодня
утром на завтрак. Сай не любил, когда рядовым на завтрак давали мицелевую
кашу. Она плохо переваривалась солдатскими желудками, и к концу занятий
удержаться в плохо вентилируемом помещении было довольно трудно.
Сай развесил таблицы, покашлял в кулак, постучал костяшками пальцев по
столу, призывая к вниманию. Шум в комнате немного поутих.
- Сегодня - тактика наблюдателя, - сказал Сай, глядя в крышку стола. -
Прежде всего, что такое зоны наблюдения? Зоны наблюдения - это зоны, где
наблюдают. Ясно? Их всегда бывает три: ближняя, средняя и дальняя. Так
вот...
Сай умолк, глядя расширившимися глазами в крышку стола. Она была
покрыта блестящей черной краской, и, если пристально вглядываться в нее, -
открывалась бездонная глубина, в которой мерцали завораживающие блики. Сая
шатнуло, голова отяжелела, захотелось спать.
Вдруг с первого ряда встал солдат и, глядя на младшего офицера наивными
наглыми глазами, задал нелепый вопрос:
- Что, если одной зоны не окажется на месте?
Сай вскинул голову и долго пытался понять вопрос.
Все обратились в слух. Даже на заднем ряду перестали играть "в мыло", и
звучные щелчки оттянутым пальцем по стриженой голове прекратились. Так
ждут окончания смешного анекдота, когда искусный рассказчик намеренно
создает паузу, а слушатели сдерживают дыхание и напрягают пресс, чтобы с
последним словом взорваться неудержимым хохотом.
Медленно опустив глаза, Сай ответил:
- Не знаю. Про это в Уставе ничего не сказано. Но я спрошу у господина
майора, может, он знает.
Тишина рухнула в мгновение ока. Помещение наполнили утробное ухание,