"Владимир Заяц. Дорожные разговоры (Авт.сб. "Тяжелые тени")" - читать интересную книгу автора

одетый так, как одевались люди его возраста и профессии. На нем была
темно-синяя фуфайка, шапка-ушанка и черные высокие валенки с калошами. Я
видел, как он солидно пересек двор и скрылся в кабинете директора. Через
несколько минут Петр Иванович выскочил из кабинета в полутемный коридор -
взъерошенный, радостный, без очков.
- Ура! - тихо крикнул он, оглядываясь на дверь. - Обещает восстановить
за три дня. И кирпич достанет! Нужно только двух помощников.
Мгновенно сообразив, что меня могут оттеснить старшеклассники, я
пробился сквозь толпу, окружившую директора, и, чуть не плача, воскликнул:
- Я! Меня!
Директор посмотрел на мое отчаянное лицо, улыбнулся и сказал:
- Первый помощник есть. А вторым будет... - и он назвал фамилию
старшеклассника, известного силой и сноровкой.
В тот же вечер кирпич был привезен на полуторке с военными номерами. В
ответ на осторожные вопросы, откуда привезен кирпич, хмурый водитель,
сплевывая сквозь зубы, односложно отвечал:
- Не знаю... Не положено говорить...
На следующее утро мы начали работать еще затемно, когда только-только
засерел рассвет. Электричества снова не было, и свет в котельную проникал
через дверь и развороченный верх.
Весь кирпич был уложен у стен. Мы вначале только подавали его Мастеру,
а он, посматривая на нас неуловимым взглядом ясных глаз, постукивал по
кирпичам кельмой, точными и быстрыми движениями подбирая раствор.
Трудно было определить возраст Мастера. Лицо его не могло принадлежать
старику, но седые волосы говорили обратное. Глаза каменщика смотрели ясно
и молодо, в руках чувствовалась совсем не старческая сила. Говорил он
мало, но как-то очень ласково.
К концу дня мы с товарищем порядком устали, а Мастер был свеж и
энергичен. Он сочувственно поглядывал на юных помощников и требовал:
- Кирпич!
Кирпич... Благословенный, проклятый кирпич! На всю жизнь я запомнил
его: тяжелый, звонкий, темно-коричневый, будто навсегда сохранивший
отблеск обжигавшего его пламени. И сырой запах цементного раствора, от
которого на морозе перехватывало дыхание, тоже помню.
Ближе к вечеру Мастер доверил нам самим класть кирпич. Но у нас даже не
было сил обрадоваться.
И Вот я подхожу к тому, что самому мне порой кажется невероятным. Но не
думаю, что все это только показалось. Через много лет я встретился с моим
напарником по восстановлению котельной, и он подтвердил, что все было
именно так. Да и своей собственной психике я имею все основания доверять.
Она у меня довольно крепкая и за всю жизнь ни разу не подводила. Так вот,
слушай внимательно: работал каменщик с необыкновенной, я бы сказал, с
нечеловеческой скоростью. Его руки мелькали, как спицы в колесе
велосипеда. Мы клали один кирпич, он за это время выкладывал целый ряд. За
день, всего за один день кладка была закончена.
Потом он принялся сушить ее. Мы то разжигали огонь, чуть нагревая
стену, то тут же гасили его, когда Мастер, приложив руку к стене, из
которой сочился густой пар, озабоченно покрикивал высоким петушиным
голосом:
- Горячо! Потушить!