"Василий Зайцев. За Волгой земли для нас не было. Записки снайпера (про войну)" - читать интересную книгу автора

невесело. Походил-походил, потом сел на угол скамейки и решил немного
подождать, пусть, думаю, схлынет основная масса народа, а потом и я помоюсь.
Долго засиживаться мне не пришлось: около меня уселся с огромным тазом голый
костлявый парень. Тело его было сухое, бугристое, как скрученное из каната.
- А ну-ка, давай, приятель, помоемся вместе.
Я поднял голову и снова увидел добрые, черные глаза старшины Ильина. Я
обрадовался:
- Как хорошо, что вы оказались около меня. Это нас сводит судьба.
- Может быть, и судьба, только я смотрю, сидишь ты один, а у меня нет
напарника, вот я и подсел к тебе. Ты мой себе голову, а я буду мылить и мыть
свои телеса, а потом сделаем наоборот.
После парной и душа он же - старшина Василий Ильин - вручил мне
тельняшку, даже помог мне надеть ее. И будто в самом деле она прикипела к
моему чисто вымытому горячему телу. Синие и белые полоски! Как внушительно
подчеркивают они в тебе ощущение собственной силы. Пусть бушует море на
твоей груди - выдержу, выстою.
Это ощущение не покидало меня ни в первый, ни во второй год службы на
флоте. Наоборот, чем дольше живешь в тельняшке, тем роднее она тебе
становится, порой кажется, ты родился в ней и готов благодарить за это
родную мать. Да, действительно, как сказал старшина Ильин: "Нет матроса без
тельняшки". Она все время зовет тебя к испытанию собственной силы.
Но теперь, после пяти лет службы на флоте, я стал стрелком-пехотинцем.
Случилось это так.
После долгих и настоятельных хлопот об отправке на фронт меня
наконец-то включили в список команды морских пехотинцев. К тому времени у
меня уже было звание главстаршина. Через несколько дней нас погрузили в
эшелоны и - на запад. На фронт! Ох, как долго и нудно перестукивали колеса
теплушек. Вот и Урал. Моя родная горная тайга. Здесь я с ранней юности под
руководством дедушки Андрея Алексеевича учился ходить по звериным тропам,
стрелять навскидку, ночевать в трескучий мороз под открытым небом у
костра...
Но теперь было не до воспоминаний - скорее бы на фронт!
И вдруг эшелон загнали в тупик товарной станции Красноуфимск. [9]
- Выгружайсь! - прокатилось вдоль теплушек.
Надо было видеть лица моряков: зачем это нас, морских волков, сюда
загнали, в эту дыру?
Но именно здесь, в Красноуфимске, стояли полки 284-й дивизии. После
тяжелых боев в районе Касторной их отвели сюда на отдых.
Команда, с которой я ехал из Владивостока в одной теплушке, была
зачислена во второй батальон 1047-го полка. Побывавшие в огне сражений
командиры и политработники полка встретили нас хорошо, лишь наши черные
бушлаты и широкие брюки, не говоря уж о тельняшках и бескозырках, вызывали у
них улыбки.
Через несколько дней снова погрузились в эшелоны. Снова застучали,
теперь уже с редкими передышками, колеса теплушек. Перед глазами открывалась
необозримая, как море, степь. Мои товарищи скинули бушлаты. Синие полоски
тельняшек запестрели во всех вагонах. Сухопутное "море" и "корабль" на
колесах. День, ночь, еще день. Впереди - мираж, будто в самом деле к
штормовому морю мчимся. Эх, скорей бы!
Но не тут-то было. Эшелон остановился: где-то перед станцией нашего