"Витольд Зегальский. Писательская кухня " - читать интересную книгу автора

- Она мне изменила, - принялся было объяснять робот.
"Забыл стереть основную концепцию", - подумал Гарри. Это как раз и был
один из тех холостых выстрелов, о которых уже говорилось. Драма "Отелло". "А
сейчас мой Грамидас, он же Отелло, душит неверную, черт бы их побрал! Но
ведь они же не должны повторять роль без приказа".
- Что с вами? - гаркнул он. - Забавляетесь? Я же раз навсегда запретил
это! Черт-те что! Откуда я возьму еврасы на ваши лампы, катушки, контуры?
Старые роботы с полным комплектом связей, а резвитесь будто юные пылесосы! И
не стыдно? Немедленно сотрите все роли!
Роботы недовольно забренчали. Но постепенно их лица разгладились и
превратились в ничего не выражающие маски, ждущие индивидуализации, которую
им придаст воображение концептора или самого автора.
Гарри облегченно вздохнул. Вообще-то он любил свои автоматы, хотя они
были не первой молодости и нуждались в техосмотре. Он с завистью подумал о
мастерской Вильпоно, который написал целых три романовизии, оригинальные на
девяносто процентов, и прямо-таки не знал, куда девать еврасы. У Вильпоно
было сорок гомоидальных автоматов, все новые и экстра-класса. Таких
акторобов, как у Гарри, Вильпоно держал в чулане и использовал их в лучшем
случае для изображения толпы на заднем плане.
Гарри сокрушенно вздохнул и снова подумал о роботах, самовольно
разыгрывающих свои роли, стоит ему только отвернуться. Необходимы новые
лампы, иначе они переколошматят друг друга. Но откуда взять еврасы?
Вообще-то думать тут не о чем. Просто надо написать что-нибудь новое и
свежее. Гарри заскрежетал зубами и невольно покосился на кучу табличек. Мозг
из Центра... И подумать только, что какой-то Реви отхватил пять тысяч!
Наверно, теперь не знает, куда их девать. А, дьявол! Базальтовая рыбка с
кринкой сметаны! Какая чушь! Халтура, боже, какая халтура!.. А ведь придется
что-нибудь написать. Перспектива не из радужных, тем более что изматывающая
нервы работа с акторобами вызывала у него отвращение. Раньше считалось, что
стоит быть богом. Жаль, что такому типу не приходилось давать
индивидуальность роботу. Заскоки и фортели гомоидальных автоматов могут кого
угодно довести до белого каления. А потом, когда все уже позади - тесты
визии, планов, фона, цвета, звука, - когда роботы сыграли свои роли и на это
уже тошно смотреть, они за спиной автора повторяют все ради забавы.
Повторяют, потому что он забыл стереть их индивидуальность и у них
поизносились блокирующие адаптеры. Им это, разумеется, нравится. Играют,
работая на износ. Да и лампы тоже могли бы быть получше. Несколько часов
работы - и теряют эмиссию. А откуда взять еврасы?
Он сел. Нет, определенно надо что-то написать. Что-то новое. Только
откуда узнаешь, не напал ли уже кто-нибудь в седой древности на подобный
сюжет? К сожалению, произведение искусства можно проверить, только когда оно
полностью окончено. Эта мысль привела Гарри в уныние. Концепционные автоматы
подводят. Что делать, у них ограниченный диапазон, они не в состоянии
соперничать с бездонным колодцем памяти Центрального мозга. Все эти
супружеские треугольники, четырехугольники, пятиугольники до предела
использованы вместе со всеми возможными схемами человеческих поступков.
Место и исторический период почти не имеют значения для Центра. Например, к
перенесению действия "Тоски" в афинский Акрополь, во времена Фидия,
электронный мозг отнесся весьма скептически, позволив себе даже нелестные
эпитеты в адрес Гарри.