"Джеффри К.Зейг. Испытание Эриксоном: личность мастера и его работа " - читать интересную книгу автора

Зейг. Понимаю.
Эриксон. И этот пурпурный телефон... Мне его подарили четверо
аспирантов.
Зейг. У-гу.
Эриксон. Двое из них знали, что провалят экзамены по специальности... и
еще двое знали, что провалят общие предметы. Те двое, кто знали, что
провалят специальные предметы... но сдадут... общие, сдали все экзамены. Те
остальные... завалились на специальных, но сдали общие предметы. Другими
словами, они избрали ту помощь, которую я предложил.
(Эриксон впервые смотрит на Зейга и фиксирует на нем свой взгляд.)

Данный краткий эпизод являет собой изящный фрагмент коммуникации. Это,
безусловно, натуралистическая гипнотизация через введение в замешательство,
содержащая несколько уровней сообщения. Одним из эффектов данного наведения
стало то, что этот момент полностью выпал из моей памяти! (Подробное
описание метода Эриксона и моих реакций см. в Zeig, 1980а.)
Эриксон. Что касается психотерапии, большинство терапевтов упускают
одно важное соображение. Для человека характерна не только изменчивость, но
также познание и эмоции. Человек защищает свой интеллект эмоционально. Не
найдется двух людей с одинаковыми идеями, но все будут защищать свои идеи
независимо от того, имеют ли последние личностный или психотический
характер. Когда понимаешь, как упорно человек защищает свои интеллектуальные
идеи и насколько эмоционально он к этому относится, начинаешь осознавать,
что главное в психотерапии - не пытаться принудить пациента изменить свое
мышление, но идти вслед за ним, постепенно изменять его и создавать
ситуации, в которых он сам добровольно изменяет свое мышление.
Думаю, что свой первый реальный опыт в психотерапии я получил в 1930
году. Это случилось в Вустере, в больнице штата Массачусетс. Один пациент
требовал, чтобы его палату закрывали на замок. Он проводил свое время,
суетливо и испуганно наматывая проволоку на оконную решетку. Он знал, что
вот-вот придут враги и убьют его, а окно - единственное отверстие. Тонкие
железные прутья казались ему слишком слабыми, поэтому пациент укреплял их
проволокой.
Я вошел в его комнату и помог ему укрепить решетку проволокой. В ходе
этого занятия я обнаружил трещины в полу и предложил заткнуть их газетами,
чтобы исключить возможность проникновения его врагов. Затем я обнаружил
трещины и в косяке двери. Туда тоже следовало напихать газет. Постепенно я
заставил его осознать, что эта комната - лишь одна из многих в отделении, и
согласиться, что медицинский персонал может защитить его от врагов. Потом и
сама больница была признана им безопасным местом; потом - Управление
здравоохранения; затем - полицейская система; а потом - губернатор. Далее я
распространил это осознание на прилегающие штаты и, в конце концов, я
превратил Соединенные Штаты в часть его защитной системы, что позволило
пациенту обходиться без запертой двери, поскольку теперь у него имелось
множество других рубежей защиты.
Я не пытался корректировать психотическую идею пациента о врагах,
которые собираются его убить. Я просто указал пациенту на то, что у него
имеется бесконечное число защитников. В результате пациент получил право
выходить на улицу и спокойно бродить по участку, прилегающему к больнице. С
его безумными занятиями было покончено. Он работал в больничных мастерских,