"Роджер Желязны. Жди нас, Руби-Стоун" - читать интересную книгу автора

Роджер Желязны


ЖДИ НАС, РУБИ-СТОУН

STAND PAT, RUBY STONE, 1978

1995, И. Тогоева, перевод

Когда наконец с нашей женитьбой было решено, мы все трое отправились
к старой Войе Длинноногой, чтобы выбрать камень, освящающий помолвку.
Камень надлежало выбирать только нам самим, так велел обычай.
Квиб пленил камень цвета самой страсти, ярко-синий, казавшийся
застывшей каплей влаги из огромного океана. Я же предпочитала цвет пламени,
символизирующий мир и покой в доме. И поскольку наш возлюбленный согласился
со мною, был выбран гораздо более дорогой камень, рубин. И старая Войе
Длинноногая сделала надрез на челе нашего возлюбленного, вставила туда
камень и наложила повязку. Наш возлюбленный, который отныне должен был
именоваться Руби-Стоун [Рубин (англ.).], вел себя поистине мужественно. Во
время этой короткой, но очень болезненной ритуальной операции он даже не
вздрогнул, лишь смотрел в землю и держался за нас.
- Мне-то все это семечки, - заявила старая Войе Длинноногая. - Я
такие штуки делала одному Лесу известно сколько раз. И возвращений тоже
видала предостаточно,
Мы не стали отвечать на ее мрачные шуточки, но постарались, чтобы ей
за все заплатили сполна еще до торжественной церемонии.
- А нам будет позволено лицезреть Заключительный Акт? - осведомилась
она,
- Нет, мы считаем, что это должно свершиться в интимной обстановке, -
отвечала я, может быть, чересчур поспешно, ибо получила в ответ такой
взгляд, что мне стало ясно: мои слова восприняты как признак слабости. Ну и
пусть, Мы и сами с усами.
Распрощавшись друг с другом, мы расстались: нам следовало оставаться
в домах ожидания, пока Руби-Стоун не поправится после операции и не будет
полностью готов к церемонии.
Я отдыхала и практиковалась в метании шипов в ожидании Трясуна,
который должен был принести мне весть. На десятый день он наконец явился и
забарабанил в мою дверь. Прежде чем убить его, я прочитала послание, из
которого следовало, что мы сочетаемся через два дня. Внутренности Трясуна,
правда, предсказывали странные повороты судьбы, но плоть его на вкус была
нежна.
Оставшись снова одна, я совершила омовение и бичевание, готовясь к
заключительным обрядам. Ночь я спала под Священным деревом и смотрела на
звезды" сквозь его листву, Я принесла ему в жертву косточки Трясуна, сложив
их у его поросших мхом корней. Я слушала порхавших в Лесу певцов ночи;
длинные влажные язычки, свисающие с дерева, как побеги виноградной лозы,
прощупывали воздух, ловя собратьев этих маленьких певцов, которым суждено
было послужить пищей на этом вечном празднестве жизни.
Один из певцов пронзительно вскрикнул, внезапно пойманный прямо
посреди полета длинным язычком, и его сразу утянуло вниз, в разинутую