"Роджер Желязны. Этот Бессмертный (другой перевод)" - читать интересную книгу автора

- Нет.
- Я ведь на самом деле очень мало о тебе знаю, правда?
- Ты узнаешь обо мне все, что захочешь. Только спрашивай. На самом деле
я совсем прост. Мое воздушное такси на подходе.
- Я ничего не слышу.
- Сейчас услышишь.
Через мгновение воздушное такси скользнуло с неба на Кос и опустилось
на сигнальную разметку, устроенную мной в дальнем конце дворика. Я встал и
поднял на ноги Кассандру. Такси продолжало тихо гудеть - рэдсон-скиммер,
двадцатифутовая скорлупка, местами прозрачная, местами блестящая, с плоским
дном и закругленным носом.
- Хочешь что-нибудь взять с собой? - спросила она.
- Ты знаешь, что - но я не могу.
Скиммер остановился, часть борта отодвинулась, и пилот в защитных очках
повернулся к нам.
- У меня такое чувство, - сказала она, - что тебя ждет какая-то
опасность.
- Сомневаюсь, Кассандра.
Боже, утраченное Адамом ребро не вернешь на место.
- До свидания, Кассандра.
- До свидания, мой калликанзарос.
И я забрался в скиммер и взлетел в небо, шепча молитву Афродите. Внизу
подо мной махала рукой Кассандра. Позади меня солнце все плотнее сплетало
свою световую сеть. Мы мчались на запад, и здесь мог бы быть плавный
переход, но перехода никакого не было. От Коса до Порт-о-Пренса четыре часа
лета: серая вода, бледные звезды и я, безумно глядящий на цветные огоньки на
пульте...
Зал кишел народом, пылала огромная тропическая луна, и я мог видеть
одновременно то и другое, потому что мне наконец удалось увлечь Эллен Эммет
на балкон, а двери были приоткрыты.
- Снова восстал из мертвых, - приветствовала она меня, слегка
улыбаясь. - Пропал почти на год и не прислал даже дежурной открытки "Будь
здорова!" с Цейлона.
- А ты что, болела?
- Могла и болеть.
Она была миниатюрной и, как все ненавистники дневного света, кремовой
где-то внутри под краской. Она мне напоминала сложную механическую куклу со
сломанным механизмом - холодная грация и склонность пнуть человека пониже
колена, когда он меньше всего этого ожидает. Еще у нее была неимоверная
грива рыже-каштановых волос, заплетенная в прическу типа гордиева узла - я
тщетно пытался мысленно развязать его; глаза у нее имели цвет, угодный ее
душе в данный конкретный день, но где-то глубоко внутри они всегда были
голубыми. Надетое на ней нечто было буро-зеленым; этого нечто было
достаточно, чтобы обернуться вокруг нее несколько раз и сделать из нее
бесформенную худышку, либо она вновь была беременна, в чем я сомневался.
- Хорошо, - сказал я, - если ты этого хочешь. - Но я не был на Цейлоне.
Я все время провел в Средиземноморье.
Вновь раздались аплодисменты. Актеры только что закончили исполнять
"Маску Деметры", которую Грабер написал пентаметрами в честь нашего
веганского гостя; пьеса длилась два часа и была прескверная. Фил был человек